Завидев кашевара, наемники расступились.
— Мужик, ты неимоверно крут. С меня причитается, — пообещал мужественному стражу серб и объявил: — Господа доблестные ландскнехты, прошу к столу.
Стол удался на славу, наелись от пуза. Сидели и болтали о всякой всячине, пока не заломило в висках и не заныли кости.
Небо над Зоной быстро наливалось дурным светом, вот-вот начнется выброс.
Проверять, можно ли благополучно пережить разгул аномальной энергии в помещении с окнами, занятие более чем опасное. Опять же трясет порой неслабо, кто знает, выдержит ли здание.
Прихватив с собой початые бутылки и остатки ужина, наемники спустились в подвал, плотно закрыли за собой дверь и привалили ее рюкзаками.
— Мужики, кто по первому разу, предупреждаю: возможно, будет хреново, — сказал Мартин.
— Как тогда в грузовиках? — спросил Дайс.
— Полегче. Тут стены толстые, потолки. А так, не скажу. В любом случае покрутит и отпустит. Бывает, заснешь и вовсе не заметишь. Так что, отбой. Моя первая смена караулить.
Наемники разбрелись по помещениям устраиваться на ночь. Дайс в нерешительности остановился в коридоре, то ли прилечь и попытаться уснуть, то ли с Мартином посидеть.
— О чем загрустил, паренек? — хлопнул его по плечу Ангел. — Ты себя не накручивай. Подумаешь, выброс. Я грелку припас, чайку соорудим, чтоб лучше спалось. Пошли.
Капрал затянулся сигаретой. Костерок, разложенный на железном листе, давал неяркое тепло.
— Не угорим? — поинтересовался Ангел.
— Не. Не угорим. Вон там щель под потолком видишь? Я проверил — сквозная. Тяга нормальная. Да и чурбачки я подсушил, чтоб не дымили, значит. Так что, присаживайтесь, мужики. Что-то ты, друг, выглядишь не очень. Достало?
— Да крутит меня немного, — сказал Дайс, усаживаясь рядом. — И голова как не своя. Будто пыльным мешком по голове отходили. Да и черт с ним. Вы лучше расскажите-ка, братцы, про то, как немцы швейцарцам задницу надрали. Время вроде есть. — Потер руки над огнем сержант. — При этом… название такое медицинское, странное… «кок» какой-то.
— А, при Бикоке! Ангел, кто там воевал? Помню, что французы, но не помню за что. А ты чайку хлебни. И давай-ка я тебе туда лекарства капну. Это, друг, выброс. Его каждый по-своему чувствует. Правда, если поглубже закопаться, то совсем не почувствуешь, ну да что имеем.
— За Милан, естественно. — Ангел достал сигарету, неторопливо выбрал чурку в костре, прикурил от черного тлеющего огарка, озаряясь оранжевым цветом. Дайс, приоткрыв рот, наблюдал за его манипуляциями в ожидании очередной лекции. Интересно же. — Воевали итальянцы с французами, а сражались, понятное дело, швейцарцы с германцами. Так вот, Папе Римскому очень повезло, что его войсками руководил Просперо Колонна. Наш кондотьер был из древнего римского рода, их там с колыбельки приучают к военным хитростям.
— Кондотьер — то же, что и наемник, только старшего начсостава. В общем-то их так в Италии называли в основном. Типа наемного генерала или маршала, — пояснил Капрал.
— Брат, до конца битвы еще далеко, а я надеюсь, к утру закончить. Да и поспать не помешает, — сказал Ангел и ловко бросил чурку в огонь.
— Ну… Вдруг он не знает.