Папа внимательно посмотрел на мое лицо, на мою прическу.

– Понимаю… – И через паузу: – Надо же. Всего двадцать пять рублей, а такая польза! Жизнь ребенку спасли.

– Десять, – пискнула я.

– Да-а-а? То есть мы еще и сэкономили? Только маме ничего не рассказывай. А то вся экономия ей на лекарства уйдет. И вообще – никому не рассказывай. У народа языки-то без костей. И это… Если еще раз захочешь сделать эту самую «химию» – проси деньги у меня. И лучше подороже сделай, чтоб запах послабее. Хотя, кто знает, может, и от запаха польза бывает.

Я совсем сжалась в комок, господи, неужели в квартире камеры? Или отец просто провидец?

– Пап! А ты на меня не злишься? Ну за то, что произошло?

Папа улыбнулся.

– Как только узнал – готов был убить, что по ночам одна ходишь. А потом подумал: я вот стою в этих кустах сирени и плачу от счастья, что моя дочь осталась живой после нападения. И вот сейчас, такой счастливый, пойду ее убивать второй раз? Ну а если серьезно – я представляю, какой ад творился в твоей душе последние сутки. Надо было тебе сразу все рассказать. Ну и мне тебе тоже. Я утром вернулся – ты уже спишь, а потом мама меня на улицу уволокла. Все. Успокаивайся. Ты молодец, что не растерялась и сняла резинку с волос. Теперь всегда так делай, если кто-то пристает. Пальто-то новое серое где? В нем же была? Что-то на вешалке не вижу. Порвала в кустах?

– Ой, да там чуть-чуть! И оттерла его почти.

– Ты это, его сверни поплотнее и в пакет убери. Я на работу в понедельник поеду, захвачу с собой. У нас химчистка есть и ремонт одежды. Отдам – вернут как новенькое.

Договорить мы не успели, потому что услышали, как дверь открывают ключом – это мама возвращалась, груженная пакетами с покупками.

Папа опять сделал круглые глаза и приложил палец к губам.

Под окнами, кажется, началась драка. Танька в кожаном плаще с табуреткой гонялась за рэкетирами. Один из них все же упал, и вот тут на него налетели храбрые чумаковцы. Что там было дальше – мы не видели, закрывал козырек второго подъезда. Но минут через двадцать на поле боя приехала «скорая помощь», кажется, все с той же уставшей фельдшерицей. Или с другой? Черт их разберет. С высоты они все одинаковые.

На следующее утро, в воскресенье, народу меньше не стало. Двор бурлил, торговля шла бойко. По нашему подъезду лазили весьма странные люди с задумчивыми выражениями лиц и всяческими приблудами – металлоискателями, проволочными рамками и другими неопознанными аппаратами. В тот день мы заперлись дома. Папа отключил дверной звонок, и только это нас спасло от нервного срыва и мигрени.

И вот началась рабочая неделя. Поток туристов утих, торговцы свернули свои палатки, только всякие странные личности никак не хотели покидать наш дом. Во втором подъезде они даже поселились коммуной на чердаке. Притащили телескоп и наблюдали за кладбищем. Это нам рассказала все та же тетя Катя. Ребятами они оказались креативными, с хорошими навыками рисования и тонким чувством юмора. Стены подъезда изрисовали граффити. Когда чистые поверхности для творчества в подъезде закончились – перекинулись на трансформаторную будку у детской площадки, изобразив там надпись: «НЛО! Забери нас с собой!», и рядом – мужской половой орган. Весьма натуралистичный. Не знаю, как художники хотели привлечь этим инопланетян, но с учетом того, что рисунок был со стороны песочницы, родителей малышей они привлекли быстро. Те, вооружившись дворниками и сотрудниками РЭУ, пошли на чердак и разогнали коммуну к чертям, попутно разбив телескоп и пару носов юных контактеров.

И вот, спустя день после разгона коммуны, иду я утром в школу. Кстати, до школы новости дошли с опозданием, ведь основные события случились под выходные. За эти пару дней отставания слухи об инопланетянах и зомби в Северном квартале приняли уже совсем причудливые и невероятные формы. Мы с Наташкой, разумеется, стали в нашем классе кумирами. На переменах нас страшно доставали расспросами, но мы держались. Ни шагу от официальной версии: на прохожего напал призрак с кладбища. Душил, снял ботинки и был таков. А на кусты приземлилась летающая тарелка. Мигуны восточных кварталов все же пытались вернуть популярность своим маньяком, но тот уже мало кого интересовал.

Так вот, выхожу утром из подъезда и сталкиваюсь с очередным контактером-уфологом. Не шелупонь-граффитчиком, а вполне себе таким солидным дяденькой, уже в годах и почти нормальным. Только в глазах у него доброта, и антеннки к шапке приделаны. И клеит дядечка к подъезду объявление. Обычное, бумажное, с бахромой телефончиков. «Обмен. Поменяю 3-х комнатную квартиру в городе Люберцы, ул. Попова. 64 кв. м. Улучшенной планировки. Свежий ремонт. Кухня 9 кв. м. 2 лоджии, с/у раздельный, комнаты изолированные. 2-й этаж 9-этажного дома, московский телефон. На квартиру в этом доме с доплатой».

Как мне сразу в голову чирикнуло! Похоже, это то, что нам надо. А то мама даже дома шапочку не снимает. И на нас с Лешей постоянно напяливает. Да и шапочки уже не в очень хорошем состоянии, скотчем подклеены. Что будет, когда порвутся окончательно? Наш местный производитель Санек в запой после выходных ушел, а остальные разъехались, как только торговля встала. В общем, хватаю я дядьку с антеннками и веду домой. К маме. Контактер сначала был не особо благожелательно настроен по поводу нашего седьмого этажа. Он хотел пониже, первый, ну максимум второй. Поближе к земле и к туннелям с кладбища. Но хватка моя была крепка.

Мама сориентировалась на удивление быстро и была готова хоть завтра. Только вот слова «с доплатой» ее смутили.

– Понимаете, Фрол Эдуардович, мы недавно переехали. Очень потратились на переезд, на обустройство. Сразу скажу – очень плохо сейчас с деньгами.