— Отцу-то будущему сообщила?

Я кивнула, не желая вдаваться в подробности. Но от Зои Васильевны, хорошей подруги моей мамы, знавшей меня с детства, так легко было не отделаться. Она искренне за меня переживала, я знала это и не могла просто промолчать. Но и правду рассказать не могла. Пришлось сознаваться. Почти.

— Ему это не нужно.

— Привела бы разок, показала. Знаешь, — Зоя Васильевна взяла меня за руку и, доверительно понизив голос, продолжила: — мужчины часто вообще не осознают, что станут отцами, пока не увидят всё сами.

Я чуть криво улыбнулась в ответ. Может, и привела бы, если бы хоть знала, кто он и где его искать. Но раз не знаю, ничего не получится. Уже прошло достаточно времени с нашего единственного ночного разговора, чтобы понять: молодой счастливый папаша попросту удрал, оставив меня с ситуацией наедине.

— Или сама не хочешь?

— И это тоже, — почла за благо согласиться я.

— Тогда ладно, решать тебе. Одевайся.

Пока я поднималась и приводила себя в порядок за ширмочкой, Зоя Васильевна сосредоточенно писала что-то на большом листе. Очевидно, новый список рекомендаций. Что ж, этим нас уже не удивить и не напугать. Нас, да. Появившаяся привычка говорить о себе во множественном числе каждый раз вызывала невольную улыбку.

— Но ты подумай все-таки. Ребёнку нужен отец, да и тебе…

— Спасибо, Зоя Васильевна, — на остатках улыбки выдохнула я. — Мне пора, на работу ещё сегодня.

Осторожно прикрыв за собой дверь и опустив голову, я быстрыми шагами пошла по коридору. Не хотела, чтобы щебечущие на диванчиках у кабинета будущие мамочки видели навернувшиеся на глаза слёзы. Конечно, ребёнку нужен отец, это я знала по себе. Долго не могла смириться с тем, что отцы есть у всех, кроме меня.

Но и поделать я тоже ничего не могла. Если он не захотел, а я оказалась полной дурой, как теперь найти и тем более заставить? К тому же, раз ему это не надо, зачем и заставлять? Насильно мил не будешь, народная мудрость не ошибается. А в подачках мы не нуждаемся.

Рука сама собой потянулась к груди. С пальца я кольцо сняла, носить его на всеобщем обозрении было бы слишком. Но выбрасывать или прятать в шкатулку не стала, подвесила на цепочку, на которой носила нательный крестик. Чтобы эта маленькая, железная, как оказалось при внимательном изучении, штучка всегда была рядом и напоминала о том, каких глупостей не стоит повторять.

На улице было теплее, чем в коридоре. Солнце светило вовсю, легкий ветерок чуть ерошил волосы. И не скажешь, что конец сентября. Даже захотелось пойти в какой-нибудь парк и погулять там часок, подышать воздухом, полюбоваться тёплой зарождающейся осенью. Может, познакомиться с кем-нибудь.

Последняя мысль вызвала короткий нервный смешок. Как же, познакомиться. Я и раньше никому особо нужна не была, кроме охотников за московской пропиской и бесплатной жилплощадью с сервисом в комплекте. Мужчин привлекают в первую очередь красотки, куда мне, серой мышке со средней внешностью? Следующими разбирают девушек лёгких и приятных в общении, а это тоже не про меня. И, наконец, очередь доходит до заботливых мамочек, готовых обожать и нянчить. Опять-таки, не моя история. Самой мне нянька не нужна, но и для другого я ей быть не собираюсь.

А вот теперь в крышку гроба моей привлекательности для противоположного пола и вовсе вбит последний гвоздь. Дамочек «с прицепом», как нынче модно выражаться, вообще никто не любит. Свои-то дети зачастую не нужны, куда там чужие. Так что мысли о знакомствах лучше отложить. Навсегда. Чудеса, конечно, бывают, но рассчитывать на них особо не стоит.

Незаметно для самой себя я дошла до перекрёстка и остановилась, ожидая, когда для пешеходов загорится зелёный. И раздумывая, стоит ли зайти в расположенный неподалёку обувной, поискать что-нибудь новое на осень. Ходить в прошлогодних сапогах, удобных, но всё же с довольно высокими каблуками, не слишком хотелось.

Резкий толчок в спину прервал эти неспешные размышления. Взмахнув руками, я сделала несколько шагов вперёд. С трудом, но всё-таки удержала равновесие, не упав лицом на асфальт. Правда, оказалась при этом на проезжей части. Резко повернула голову влево, на оглушительно громкий гудок, и увидела быстро приближающийся грузовик.

Сердце остановилось, дыхание прервалось. Я только и смогла невнятно пискнуть, расширенными от ужаса глазами глядя на сияющее в солнечных лучах лобовое стекло, заслонившее небо. Вот так всё и заканчивается — быстро и нелепо. Жила на свете Даша Ермакова, не очень хорошо и не слишком долго. И больше жить не будет. И никто даже не заплачет, кому она, Даша, нужна?