Алексей прибыл в деревню уже днем. Он задержался в городе, упаковывая надувную лодку и маленький мотор, которые взял у друзей на выходные. Остановившись у церкви, оглядел место спуска на воду, выбрал полуостров, заполненный отдыхающими. Осторожно пробравшись между машинами и телами, распростертыми на пляжных ковриках и просто на траве, остановился, вышел. Обстановка была сложная, все подходы к воде, более-менее удобные, были заняты группами туристов, уже вовсю жаривших шашлыки, потребляющих водку и пиво. Дымы мангалов разносили сладкий запах несвежего мяса, дети и толстые тети плескались у берега, соответственно, места даже для сброса лодки практически не было. Алексей осторожно подошел к группе отдыхающих с предложением немного подвинуться на время, чтобы он мог спустить надувнушку, но в ответ услышал визгливый голосок тетки, молчаливо поддержанный ее пузатым дядькой:

– Чё тут нам мешаешь? Шляются тут. Мы с утра место заняли, это наше место, мы тут всегда останавливаемся!

На этот возглас Алексей лишь тяжело вздохнул, почесывая голову и думая, что бы предпринять. Но спусков подходящих не было. Он было уже плюнул, решив, что спустится на воду где-нибудь в другом месте, но вдруг кто-то мягко тронул его за руку. Алексей судорожно обернулся, готовый ко всему. Но к этому он готов не был. На него смотрела девушка, насмешливо склонив голову, мягко улыбаясь. Светлые волосы чуть развевал теплый ветерок, и от этого они казались воздушными, неземными. Серые глаза незнакомки были прищурены, то ли от яркого солнца, то ли от улыбки, блуждающей по ее чересчур правильному, как ему показалось, лицу. А опустив взгляд ниже, Алексей содрогнулся от полуобнаженной красоты ее тела, облаченного в черное бикини, которое подчеркивало белизну кожи, лишь чуть бронзовевшей в лучах земного светила. Плавные линии фигуры незнакомки настолько ввели Алексея в ступор, что он, не мигая, оторопело и, наверное, по мнению девушки, нагло пожирал глазами всю ее с ног до головы. К ним подошла другая, видимо, подружка, невысокая, темноволосая, с типичными чертами уральской породы, смешливая и живая.

– Вероник, ну чего ты засмущала мужчинку. И вообще, у тебя есть уже красавец из Питера, давай-ка, уступи мне этого, – смеясь, ткнула подружка незнакомку. Та не обратила на слова никакого внимания, лишь склонив голову в другую сторону. От этого движения волосы соскользнули в тень, ее шея подставилась свету и непреодолимо увлекла Алексея бархатом кожи, чуть напряженными мышцами и вообще, той странной красотой тела, которую воспевали поэты и художники много веков.

– Вам надо кусочек берега? – бархатный голос девушки с чуть расплывающимся звуком «р», который придавал ему еще больше шарма, вывел Алексея из оцепенения.

– Да, да, мне бы вот только лодку надувную спустить, я ненадолго… – Слова застревали в горле, Алексей был действительно и неожиданно смущен. Обычно девушки к нему первыми не обращались, да еще при таких обстоятельствах.

– Так вот, мы тут загораем, у нас есть место, милости просим. Жанна, ты подвинь покрывало. Пусть молодой человек лодку спустит.

– А пусть еще нас покатает на ней! – Жанна не упускала возможности получить бонус.

– Покатаете? – улыбнулась Вероника.

– Конечно, покатаю, почему бы и нет… – произнес Алексей. Похоже, путешествие к Бутырам и сокровищам откладывалось.

Лодка была накачана быстро, моторчик поставлен и затарахтел. Девушки с визгом, брызгаясь и хохоча, залезли в лодку, и Алексей, будучи совсем не подготовленным к такому повороту дел, не имея в запасе плавок и прочего купально-пляжного снаряжения, тем не менее с азартом возил их по заливу, показывая дом Виктора, рассказывая о рыбалке, о поиске монет, о смешных историях с друзьями, нес полную чушь, но был почему-то безмерно счастлив.

Уже и сварливые соседи снялись со своего насиженного места, оставив груду мусора, уже солнце приближалось своим краем к далекой, лежащей где-то на юге Перми, уже темненькая Жанна, поняв, что Алексей не обращает на нее никакого внимания, чуть заскучала, болтая в воде ногами, свешенными через борт лодки, а Вероника и он находили все новые темы для ничего не значащих бесед. К вечеру, причалив к берегу, Алексей, глотая комок в горле, неожиданно подступивший к нему, предложил подвезти девушек до города, но Вероника покачала головой:

– Мы на машине, Жанна недавно права получила, так что сами доберемся.

– А мы еще увидимся? – спросил Алексей совсем уже тихо.

– Мы постараемся, – засмеялась Вероника, диктуя номер телефона, который Алексей судорожно пытался забить в свой смартфон. Пальцы дрожали, не попадали в нужные точки экрана, а когда он все-таки записал и поднял глаза, то увидел лишь пыль от отъезжающего маленького автомобильчика, уносящего в неизвестность существо, которое оказалось почему-то добрым и привлекательным. Он сел на примятую туристами траву, обхватил голову руками и начал анализировать происшедшее.

А произошедшее было из ряда вон выходящим: Алексей давно, скорее даже никогда не влюблялся. Да и сейчас он испытывал нечто неясное, может быть, влечение, обыкновенное, как у всех, лишь подернутое налетом деревенской романтики. Скорее всего, это было именно так, любовь, как чувство осознанное, к нему не пришла, да и не могла прийти за тот короткий миг общения. Ему хотелось увидеть эту женщину еще раз, сказать ей что-то сокровенное, что он не мог сказать даже друзьям, даже себе, узнать о ней еще больше, просто поболтать ни о чем или как раз о чем-то важном, интересном, серьезном.

Вероника сидела дома за книжкой малоизвестного современного автора и мечтала. Мечты были разнонаправленные, хаотичные. Сначала воображение рисовало ей картинки счастливой жизни с любимым мужчиной, красивые, яркие, как средиземноморское утро. Но при образе любимого мужчины всплывал Станислав Николаевич, человек мудрый, элегантный, не бедный, зато скучноватый и неромантичный. Вероника вздыхала, не понимая, что ей с ним делать, но другого кандидата в любимые мужчины не было.

Далее сознание предлагало ей решить дилемму: спать со Станиславом Николаевичем или нет. Вроде бы уже и пора, нельзя оставлять мужчину долго в состоянии ожидания, но, с другой стороны, он сам не очень требовал близости, непонятно чем руководствуясь, а Вероника еще была не готова, ожидая поступка, действия, знака с его стороны. Хотя, скорее всего, она его не любила, просто среди всех он был лучший.

Ах, где они, эти все? Кирилл, с которым она вынуждена была поддерживать ничего не значащие отношения, поскольку Садомский продолжал с ним работать, какие-то люди из прошлого, сокурсники, что выбились в люди, начальник на работе – нет, это были не мужчины ее мечты. Мужчина мечты должен быть красивым, умным, смелым, решительным и веселым. И еще любить её, Веронику. И она должна его любить. Иначе никак. Но она никого не любила.

Вероника честно пыталась возбудить в себе это чувство, еще не испытанное, но по книгам такое приятное. При каждой встрече она ставила возможного избранника в ситуации, описанные в книгах, и каждый раз мужчины не выдерживали испытания ее воображением. Вот, например, Станислав Николаевич. Если бы вдруг она стала заложницей зла, попала в лапы нехороших людей, ей нужна была бы помощь героя, то представить героем Станислава Николаевича, карабкающегося по неприступным скалам ее темницы или защищающего ее от злых сил посредством своей воли и мышц, она никак не могла. Но романтика и жизнь – две разные вещи, Вероника это понимала. Жизнь скучна и материальна, она требует крепкого плеча, пусть даже финансового, а это плечо у Садомского было крепко. Поэтому Вероника оставляла Станиславу Николаевичу огромный шанс. Огромный, но не стопроцентный.