Книги

Затор на двадцатом

22
18
20
22
24
26
28
30

— Браво, Алена! — потирал от удовлетворения руки начальник лесопункта. — А я хотел тебе подсказать.

Василь направился к столу. Когда они с Аленой подписывали договор, ему казалось, что их договор с Аленой самый важный.

Весь день он ходил как зачарованный, на шутки Миколы Куделина отвечал невпопад. Играя в шахматы и на бильярде, ошибался и проигрывал.

Микола Куделин громко выражал свое удивление:

— Что с тобой, Василь? О чем ты думаешь, браток?

— Что ты на мне такое увидел?

— На тебе ничего, а в тебе кое-что вижу.

— Что?

Прижавшись к уху Василя, Микола зашептал:

— Ненормальный ты сегодня, Василь.

— Нормальный как никогда!

— Влюбился ты, Василь, и я знаю, в кого! Хочется весь мир обнять, правда?

А Василю хотелось не только обнять весь мир, но и прижать к себе рыжего Миколу, рассказать ему о своей радости.

Вечером в клубе должен был состояться концерт. Василь пришел, когда в зале еще никого не было. На сцене, за занавесом, шла подготовка к концерту. Василь не решился заглянуть туда, зная, что артисты не любят, когда им мешают. Он выбрал себе место невдалеке от сцены и сел. Просторный зал стал заполняться людьми. Шла молодежь по одному и группами. Они не выбирали себе мест, а ходили по залу, заглядывали на сцену. Пожилые рабочие приходили с женами. Они сразу же занимали места.

Слегка раздвинув занавес, со сцены соскочил Микола Куделин с баяном.

— Василь, — крикнул он издалека, — ну как твое здоровьечко?

«Под мухой сегодня Микола», — догадался Василь. А Микола уже, может десятый раз за день, пожимал ему руку.

— Почему ты не скинул пальто? — спросил он, усаживаясь рядом. — Беги, браток, в гардероб, а я сберегу твое место.

Когда Василь вернулся, на сцене исполнялся какой-то танец. Хорошо играл Микола. Василь сел на свое место.

И вдруг он увидел, как по залу прошла Алена с каким-то долговязым парнем. Василю показалось, что Алена кивнула ему, и он ответил ей, но не видел, заметила ли это Алена, потому что другая пара заслонила их. Василь почувствовал, как ревность к долговязому парню закралась ему в душу.