Я откровенно не понимаю, о чём он.

- И что в этом такого?

- А то, что будет неплохо, если в ближайшее время ты не будешь называть свою фамилию малознакомым людям, - отвечает Снейп и устремляет на меня взгляд, в котором так и читается: «Ослушаешься - убью».

- С каких пор моя фамилия стала столь секретной информацией? - я удивлённо вскидываю брови.

- С тех самых, когда прогремели первые взрывы и погибли молодые люди с точно такой же датой рождения, как и у вас, Поттер, и будьте так любезны, прислушайтесь к моему настоятельному совету и не болтайте лишнего.

В моей голове мелькает догадка.

- Вы знаете этих людей? Знаете Беллу и Рудольфуса?!

Снейп неопределённо пожимает плечами.

- Это не столь важно.

- Нет, это важно! Вы даже не представляете, насколько! - я вскакиваю, подходя к профессору, и пытаюсь перехватить его взгляд. - Мне необходимо знать, кто эти люди.

- Зачем? - лаконично спрашивает Снейп.

- Мне просто надо.

- «Просто надо», - профессор насмешливо повторяет мои слова, изучая меня взглядом, затем обходит меня и, по всей видимости, хочет покинуть помещение, но я в необъяснимом порыве хватаю его за рукав и тяну на себя. Снейп останавливается и, обернувшись, одаривает меня таким изумлённым взглядом, что я на пару мгновений забываю всё, что хотел сказать. Но прежде чем красноречие возвращается ко мне, профессор коротко вздыхает и произносит:

- Гарри, постарайся не вмешиваться туда, куда не следует, потому что потом ты можешь пожалеть о содеянном. Грядут страшные времена, и лучшим решением сейчас будет сидеть тихо и не высовываться. Ты всё поймёшь потом.

Надо бы спросить, откуда ему известно о приближающейся опасности, и как всё это связано со мной, но я лишь киваю в ответ и выпускаю рукав Снейпа, предоставляя ему возможность уйти.

Когда я вновь остаюсь один, в моей голове начинает роиться втрое больше мыслей и вопросов.

Ведь жилось же мне спокойно все предыдущие семнадцать лет, и я наивно полагал, что так будет всегда.

Сообразив, что если я пробуду наедине со своими размышлениями ещё хотя бы минуту, то целой моя голова точно не останется, я ничего не придумываю лучше, как спуститься на первый этаж и объясниться с семьёй.

Как только я оказываюсь в гостиной, то сразу же натыкаюсь на недовольный взгляд отца. Он отвлекается от разговора с Сириусом, тот прячет за пазуху сложенный лист пергамента и спешит оставить нас наедине.

- Ты должен пойти и извиниться перед мамой, - произносит отец серьёзным тоном.