Именно так и случилось, когда к ней прикоснулся Себастьян. Она ощутила, что ступила на скользкий путь, ведущий к падению, но впоследствии вспоминала, что ни одна клеточка ее тела не противилась этому падению, — ее сердце отказалось от борьбы.

В то самое мгновение, когда губы Себастьяна коснулись ее губ, Элиза сдалась. Единственным желанием было продолжать падение в бездну. И она не шутила, когда говорила, что действительно не хотела ничего менять. «Устраивайтесь удобнее, детишки. Я поцеловала принца. Стала ему другом, и до того, как он уплыл в свое королевство, я разделила с ним ложе. Вбейте это в свои маленькие хорошенькие головки».

Его руки оказались на ее теле, на груди, сжимали ее бедра. Движения рук были жадными, как будто многие годы тоже сдерживали ненасытные желания. Он крепко сжимал ее в объятиях, притягивая ее тело к себе, его пальцы запутались в ее локонах. Он целовал ее с той же отчаянной страстью, которая захватила и саму Элизу. Еще один вдох — и она оказалась на спине на канапе, а руки Себастьяна забрались к ней под платье и, задирая юбки вверх, скользнули по ноге, к верху чулок, коснулись обнаженного бедра, промежности.

Элиза вцепилась пальцами в его плечи, издала короткий вздох прямо ему в губы, когда он коснулся промежности. Девушка была влажной в предвкушении его прикосновений, а когда его пальцы стали ласкать ее плоть, задрожала от восторга и желания, которые волнами затопили ее тело.

Нижние юбки сбились между их телами. Она сжимала его в своих объятиях, пальцами впиваясь ему в спину, когда он ласкал ее рукой. Если бы в ее венах не горело пламя желания, Элиза, возможно, посмеялась бы над постыдностью и неразумностью этого свидания. Но она чувствовала, что сгорает дотла, и ни о чем, кроме как об этом мужчине, думать не могла. Между ними вспыхнула такая искра, возникло такое взвинченное до предела влечение, что ждать было невозможно, ибо желание достигло точки кипения.

Себастьян навис над ней, поедая ее глазами. Его зеленые очи потемнели и приобрели оттенок темного леса. Он тяжело дышал, как будто бежал к финишной черте. Он поспешно стянул с себя сюртук, жилет и шейный платок.

Элиза как зачарованная смотрела на него. Его крепкое тело рельефно вырисовывалось под шелковой сорочкой и выглядело превосходно. Его взгляд скользил по телу девушки, и она надеялась, что он находит ее такой же привлекательной. Когда же взгляд Себастьяна остановился на низком декольте, он, не скрывая своего возбуждения, негромко застонал от удовольствия и потянулся к груди Элизы. Высвободил ее из платья и прильнул губами к ее коже.

Какое блаженство! Элиза откинула голову и закрыла глаза, уплывая по реке желаний, которую он для нее открыл, впиваясь ногтями ему в плечи, когда он ласкал и дразнил ее тело губами и языком.

— Ты убиваешь меня, — застонала она от удовольствия.

— Ты меня уже сразила. — Он рукой нащупал ее ногу, и его пальцы заскользили вверх, убирая мешающие ему платье и нижние юбки.

— Мы сошли с ума? — задыхаясь, спросила Элиза и, запустив руку под его рубашку, стала исследовать тело мужчины.

— Йе, совершенно точно. — Он неожиданно подхватил ее на руки, встал с канапе, как будто она была легкая, как пушинка. Повернулся, сел на одно колено и вновь уложил ее на спину уже у очага. А сам устроился у нее между ног.

Такое непреодолимое влечение к Себастьяну ее точно погубит. Элизе так хотелось ощутить его внутри себя, что она обхватила ногами его за талию, а ногтями провела вниз по его груди. Выгнула спину, подаваясь ему навстречу, приоткрыла рот, чтобы ее язык смог переплестись с его языком. Она прижалась к нему, дерзко положила руку ему на штаны и провела рукой по эрегированному члену.

Себастьян поднял голову, как будто хотел что-то сказать. Глаза его потемнели от желания, что сжигало и Элизу, и она подумала, что слова сейчас будут лишними. Желание было слишком острым, слишком настоятельным. Она обхватила рукой его плоть, провела ладонью вверх-вниз.

— Элиза, — хрипло выдохнул он.

Слышать, как этот мужчина шепчет ее имя с таким откровенным желанием, было настолько удивительно, что само по себе возбуждало. Внутри у нее вспыхнула острая потребность обладать — еще никогда и ничего подобного на физическом уровне она не испытывала. Она жаждала наслаждения без малейших опасений, одно-единственное чувство овладело ею: желание ощутить его плоть внутри себя. Она стала теребить пуговицы его штанов в остром нетерпении освободить его, пока он сам стягивал рубашку.

Когда он стянул рубашку через голову, Элиза на мгновение замерла как завороженная. Он был поистине прекрасен — сплошные рельефные мышцы. Она поцеловала его грудь, поиграла языком у сосков, руки Элизы ласкали его тело, стараясь прикоснуться к каждому дюйму кожи.

Себастьян удобнее устроился у нее между ног. Он замер, взглядом пожирая женщину, а его плоть с мучительной осторожностью скользнула внутрь ее тела. Желание пронзило все естество Элизы. Она не противилась, когда его плоть заполнила ее тело, залив ее удовольствием. Она лишилась дара речи, из головы выветрились все мысли, не осталось ничего, кроме необузданного желания. Она прижалась к нему и промолвила:

— Еще!

Себастьян прекрасно понял. Так же, как и она, забыв обо всем на свете, он начал двигаться внутри Элизы. Элиза отдалась той волне, которая разливалась от щиколоток и поднималась вверх, наполняя каждую вену и артерию ее тела, окутывая каждую фибру. Ее охватило дикое, необузданное, бешеное желание. Они двигались вместе, в унисон друг с другом, она вцепилась в его бедра, как будто хотела, чтобы он вошел еще глубже, был еще ближе. Рукой Себастьян обнимал ее за талию, придерживая, пока он двигался внутри, а глаза его еще больше потемнели.