— Вам легко говорить!

— Не торопитесь с выводами, — медленно произнес Брюс и тяжко вздохнул. — У многих могут быть счеты к леди, хотя она и больной человек…

В его словах Пэгги почувствовала обиду на что-то. Неужели он сам ненавидит женщину, к встрече с которой ее подталкивает? Она отогнала внезапно промелькнувшую мысль. Чушь! Или Пэгги привыкла к нему, но он уже не казался ей твердокаменным и жестоким, скорее даже наоборот.

— Хоть чем она больна, я могу узнать заранее?

Пэгги не сопротивлялась, когда Брюс решительно повел ее через сад к дому. Тащит, как на буксире, подумала она покорно.

— У нее легочная эмфизема — болезнь заядлых курильщиков, плюс цирроз печени, потому что она много пила.

Сказал без тени сочувствия, сразу отметила Пэгги, он ненавидит ее! И если она мне мать — Брюс возненавидит и меня, подумала девушка, сознавая с сожалением, как ей не хочется попасть в немилость к такому человеку.

— Эмфизема? Как же она может громко кричать? Обычно такого рода больные не в силах даже свечу задуть!

Брюс приложил палец к губам. Они уже приближались по коридору к двери, у которой днем побывала Пэгги.

— Соберитесь, возьмите себя в руки, — шепотом сказал Брюс. — Ее часто мучают кошмары, проявляющиеся в агрессивности. Ничего удивительного, когда нарушена нервная система. С таким букетом болячек трудно справляться.

Из комнаты глухо доносились голоса. Один возбужденный, другой — спокойный, они смолкли, как только Брюс постучал.

На пороге появилась Глория Стоун.

— К вам пришли, миссис Макинрой. Посмотрите, кто к вам пришел, — бросила она через плечо.

Брюс тихо сказал:

— Надеюсь, у вас не будет проблем с визитом Пэгги?

— С тех пор как Энн навестила больную, она сильно возбуждена, — ответила сиделка. — Без конца твердит, что хочет ее видеть. Они выгнали меня из комнаты и разговаривали наедине. По тому, как обе вели себя, мне показалось — узнали друг друга…

Брюс остался в коридоре, а Пэгги, подталкиваемая сиделкой, прошла во вторую комнату.

В тусклом свете различила сгорбленную фигуру женщины, сидящей перед туалетным столиком.

— Входи, входи, — произнесла та, продолжая пудрить свое морщинистое лицо с ввалившимися щеками.

— Здравствуйте, — остановившись поодаль, выдавила Пэгги.