Ольга Алексеевна поздоровалась с Алексом и первым делом еще раз измерила давление, после чего скомандовала:

– Сделайте укол, Танечка.

Пока Танечка-Констанция вводила ему лекарство в вену, Алекс обратился к врачу:

– Доктор, а можно мне как-то головную боль снять? И еще в туалет отпустить. Я ведь не могу так долго терпеть.

– Можно, голубчик, можно, – рассеянно кивнула Ольга Алексеевна. – С таким давлением до туалета вы, пожалуй, и не доберетесь. Сейчас Танечка принесет вам утку.

– Не-ет, доктор, нет. Я прошу вас, не надо меня так вот… я еще могу сам. Танечка, не слушайте Ольгу Алексеевну, прошу вас, не слушайте! Мы, десантники, не такое выдерживали.

А на душе было спокойно и хорошо. Алекс лежал в кровати с высоченным давлением и смотрел в окно на пасмурное небо ноября.

«Забавная штука – жизнь, – думал он. – Ведь как легко поменять у человека отношение к ней – одним лишь эпизодом».

Вот вытерпел он со своим безудержным желанием в туалет по малой нужде и не стал поддаваться уговорам доктора поднести ему утку. Сам дошел и сам вернулся. И теперь такое облегчение и микрорадость. В обычной жизни и не заметил бы – подумаешь, событие! Пошел в туалет помочился. А тут – событие. Терпеть до края, и когда стало уже невмоготу, все равно терпеть. Зато теперь наслаждение такое, что даже жуткая боль в голове забылась. То ли от радости, то ли от укола Констанции. Все было хорошо…

Ария герцога из «Риголетто» взорвала благостную тишину. Надо поменять мелодию, подумал Алекс и взял трубку.

– Алло, Ал, привет, дорогой! Это Дэн. Как ты там, держишься?

Александр узнал голос своего директора, Дениса, уже полтора года работавшего с ним в связке. Именно на плечи Дениса легло принимать у себя проверку контролирующих ведомств. Алексу не терпелось узнать, как сработал решальщик: пошла ли история на убыль или, наоборот, сильнее раскрутилась…

– Да, Денис, да. Мне все лучше и лучше. Ты-то как? Как там наши гости себя ведут?

– Брат, все путем. Не волнуйся. Все поменялось, будто кто волшебной палкой взмахнул. Стали дружелюбными, поработают еще пару дней и уйдут, выписав штраф на символическую сумму. Говорят: ну хоть что-то надо выписать, иначе не поймут нас наши верха.

– Хорошо. Есть еще вопросы ко мне?

– Да нет, брат, есть только пожелание: выздоравливай и ни о чем не переживай, все под контролем!

– Да, еще, Дэн. Поговори с главбухом, земельную аренду городу не просрочьте, часом. Она иногда забывает про это. Я позже тебе наберу, поговорим маленько.

И он опять остался один на один со своими мыслями.

А ведь странные мы существа, люди. Сколько раз ему предлагали отдохнуть, и все никак было не уехать. А ведь стоило хотя бы перевести дух, отоспаться – глядишь, и не было бы этого предынфаркта. Ведь можно было все организовать в лучшем виде. А что делал он? Куда там уехать – без него же никак! Он сидел и ждал: вот закончит проект – и в отпуск. А пока он заканчивал этот проект, появлялся второй, третий, четвертый – и так и не получалось толком отдохнуть. Он вполне искренне верил, что без него не получится ничего. А вот он лежит тут беспомощно – и вся система работает без него. Может, чуточку хуже. А может, и лучше. Но ведь работает. Так стоило ли себя так гнобить, если можно было поехать в санаторий и отдохнуть там вдоволь?

Да, «Казнить нельзя помиловать»… В его случае – «Отдыхать два раза в год нельзя работать». В данном предложении запятую он все тридцать лет своего бизнес-становления ставил после слова нельзя: отдыхать два раза в год нельзя, работать!!!