— Всё понятно, — сказал он — здесь, на тыльной стороне гравировка, гласящая: «К Юбилею Дракона Огнедышащего Взрывоопасного от Дракона Огнедышащего Взрывоопасного, с пожеланием долгих лет». Значит он эти часы у Дракона попёр. А ты, уже, обосрался, прежде времени, — первый милиционер положил часы себе в карман — сдам на склад улик, — он усмехнулся и прибавил — в ломбард.

После такого удачного разрешения проблемы на голову задержанному надели окровавленный мешок, в котором Гном мог с легкостью уместиться целиком, и поволокли, уже находящегося в безсознательном состоянии, Кобольда к машине, где закинули его в багажник.

Дальнейшую поездку Кобольд помнил отрывочно. Его швыряло по всему багажнику, он сильно порезался лежащей здесь же лопатой, наблевал в мешок, да и по всему своему состоянию чувствовал, что живым не доедет. Но, неожиданно, пришло спасение.

По пути милиционерам встретился автомобиль с бригадой специальных сил, во время дружеского обсуждения рабочих процессов милиционеры сообщили, что в их багажнике содержится опасный преступник, которого они везут в отделение, желая похвастаться милиционеры, даже, показали гнома.

Спец сотрудники тут же заявили, что такого опасного преступника нельзя оставлять с рядовыми правоохранителями, в виду опасности для их жизни и здоровья, и конвоем задержанного с этого момента займуться они.

Громилы в форме цвета хаки и чёрных балаклавах вытащили полуживого Кобольда из багажника и, заломив ему руки, перетащили в свой пятнистый внедорожник, с нарисовынным на дверцах большим гербом в виде оскалившейся пёсьей головы, держащей в пасти метлу. Под гербом, большими красными буквами был написан девиз службы: «Грызть врагов и выметать измену».

Усадили гнома на заднем сидении, меж двух дюжих молодцов, которые напихали ему кулаками под рёбра.

— Ну как там уголовник? Не убежит? — спросил с переднего кресла командир.

— От нас не уйдёт! — ответили ему молодцы, охаживая, стонущего гнома по бокам — Но очень, уж, опасный злодей попался! Давненько мы такого не брали!

— Эх, хлопцы, дайте я вам малость пособлю! — командир просунулся меж сидений и своим пудовым кулачищем пару — тройку раз двинул по мешку, под тканью которого угадывалась большая голова гнома.

После оказанной помощи Кобольд обмяк и откинулся на спинку кресла.

— Теперь-то будет знать, что такое наша доблестная служба! Что мы не за зря свой хлеб едим! — подытожил командир и распорядился — В отделение!

Когда Кобольд пришёл в сознание, то почувствовал что его куда-то волокут, носки его кломпов едва касались щербатого бетонного пола, перед ним скрипнула дверь и захлопнулась, но уже за спиной, по приглушённости звуков гном понял, что его занесли в какое-то помещение. Сильные руки подняли Кобольда как пушинку, он ошутил под задом мягкую обивку стула, на левой руке расстегнули браслет, и пропустив его за спинку стула, снова клацнули его на запястье Гнома, надёжно зафиксировав Кобольда на месте, только после всего этого с головы гнома стянули мешок.

Кобольд сощурился от яркого света настольной лампы, стоящей на столе, перед которым его усадили. Он находился в тесном кабинете, где стояли два письменных стола, высокий шкаф, и удушливый запах перегара, смешивавщийся с едким табачным дымом, клубами вылетавшим в единственное узенькое, почти под самым потолком, оконце с металлическими решётками.

Стены кабинета были оклеены старыми выцветшими обоями, на которым двумя яркими пятнами выделялись два портрета, один побольше — с изображением Великого Короля Многоземельного, в парадном мундире при погонах с большими звёздами, строгим взором тарашевшигося в пространство, а слева от него, портрет поменьше, с профилем Феликса Дзержинского.

За столом, перед которым усадили гнома, сидел, склонившись над сканвордом, толстый откормленный следователь в клетчатой белой рубахе и широким пухлым бледным лицом. Он полностью ушёл в разгадывание сканворда и на возню в кабинете внимания, совершенно, не обращал. Перед ним стояла не допитая бутылка водки, гранённый стакан и пепельница с дымящимися окурками.

Наконец, командир спец сил дружески хлопнул следователя по плечу и раскатисто, как на плацу, прокричал тому в самое ухо:

— Нашёл я тебе подозреваемого по делу! С тебя пузырь!

Следователь медленно поднял глаза на командира.

— А я, уже, боялся придётся самому идти кого-нибудь искать, — следователь перевёл взгляд на Гнома, оглядев заплывший от гематомы глаз и запёкшиеся потёки крови на перепачканном землёй лице, он спросил у командира — что, опять, сопротивление при задержании?