Хитрая кабаниха воспользовалась сложившейся ситуацией, таки поднялась на дрожащие ноги и, как могла, засеменила в лесную чащу.

Гном, хоть заплаканный и испуганный, грустным взглядом, полным сожаления об упущенном удовольствии, проводил подлую беглянку.

— Что вы, среди ночи, делаете у меня во дворе? — спросил у Кобольда, всё ещё, держащий его за руку незнакомец.

Голос показался гному знакомым, он открыл зажмуренные от страха глаза, и робко посмотрел на говорящего, им оказался Философ, заспанный, со вздыбленной шевелюрой и в помятой пижаме в клеточку.

— Убрал руки! — Гном, мгновенно ободрившись, вырвал свою руку из сжимавших её пальцев — Ты как посмел начальнику препятствовать!?

— Как и вы смели прервать раздумья гения, — флегматично ответил Философ, подразумевая себя.

— Ах, ты — гнида! — Кобольд, всё ещё всхлипывал от рыданий, но с того мгновенья как он узнал Философа, голос его становился всё твёрже и уверенней — Представься, мразь! — прокричал Гном, начиная впадать в праведное бешенство ущемлённого хозяина жизни.

— Уж я вам представлялся как-то раз, к чему же повторяться? — в художественном стиле выразился Философ.

— Ах, ты ж дерьмо двухпроцентное! — Кобольд задыхался от злобы — Фамилию свою назови! И год рождения! Я тебя, паскуду, засужу!

— Погром вы учинили, меня за что карать? — в своём духе продолжал Философ.

— Ты как со мной разговариваешь! — гном остервенело выпучил глаза — Ты знаешь кто я? Ты видел сколько я накрал? Ты почему стоишь передо мной? На колени! На колени!!!

— Не могу выполнить вашу просьбу, — Философ развёл руками — пижама запачкается, меня жена заругает.

— Жена. — тихо повторил Кобольд припоминая достопамятное сватовсто в драконьей пустыне.

— Кто это там орёт?! — по грядкам шла, уперев полные руки в бока, Козлиная Ведьма, её большая голова, обкрученная бигудями, возвышаясь, плыла над томатными кустами, и Гном смог полюбоваться её перекошенной физиономией.

Кобольд знал, что с Козлинной Ведьмой шутки плохи, а, ещё, что она, о какой ужас, стоит за всеобщее равенство, и будь ты, хоть, холоп призренный, хоть, вольный феодал — одинаково, кожу сдерёт и сварит.

Гном незаметно юркунул в машину, закрутились задние колёса выбрасывая из под себя комья грязи и внедорожник сорвался с места, давя попадающиеся на пути кусты томатов, он вынес, ещё, один пролёт плетня и умчался в лес.

Кобольд пёр не разбирая дороги. Его лихорадочно трясло и он, опять, расплакался, и рыдал до самого выезда на шоссе. Вид заасфальтированного атрибута цивилизации, освещаемого первыми утреними лучами, несколько успокоил нервы Гнома, он громко высморкался на дорогу, прикидывая в какую же сторону двигаться дальше.

Ехать на юг, обратно к границе, и ждать в очереди неделю было опасно, Гном не сомневался, что Принцесса попытается отыскать его по горячим следам, а значит, нужно как можно скорее уезжать вглубь королевства, а уж там, обратив золото в наличность, открыть счёт в банке, тогда, весь мир будет открыт, и Закатиглазке, уже, никогда не изловить Гнома — космополита.

У Кобольда заурчало в животе, подходило время завтрака. Согласно карте, недалеко должен был быть небольшой городок с громким названием «Город имени Великого Короля Многоземельного», собственно такие же названия были у всех городов и посёлков в королевстве, что, иногда, приводило к недопониманию.

Гном разыскивал на карте города ломбарды, кои, несмотря на малую площадь городка, имелись в большом изобилии. Там он намеревался заложить несколько монет, что бы с шиком откушать в дорогом ресторане, которых в городке оказалось не меньше, чем ломбардов. Но наиболее широко в городе был представлен спектр всевозможных ростовщических контор. Кобольд, аж, присвистнул.