Не для этого Христос создал Церковь, а для исцеления человека от того зла, которым наполнена его жизнь: алчности, зависти, ненависти, лжи, несправедливости – для того, чтобы человек мог действительно спастись, войти в жизнь вечную. Это назначение Церкви имеет первостепенное значение в ее отношении к окружающему миру. И от того, станет ли она следовать своему назначению быть проповедником духовного и нравственного исцеления человека, или превратится в подсобный инструмент государства в решении его земных проблем, зависит весь смысл ее существования на земле.
Миссия Церкви в мире заключается не в решении земных проблем. Не преемники апостолов (епископы, пресвитеры) и тем более не монашествующие должны заниматься организацией и созданием каких-либо благотворительных учреждений и тем более решением политических, социальных, экономических, культурных и прочих проблем. Все это функции государства и общества. Церковь же призвана к исполнению своей исключительной миссии – нравственному и духовному воспитанию человека, исцелению его от страстей. Она создана только для того, чтобы рождать истинных христиан, которые, на каком бы жизненном поприще ни находились (политик, крестьянин, ученый, рабочий, руководитель любого ранга и т. д.), будут достойными членами общества, честными творцами и созидателями порученного им дела. Об этом писал апостол: «
Отвлечение же священнослужителей, монашества на мирскую деятельность делает их неспособными к духовной жизни. Об этом Христос предупредил: «
По этому вопросу апостолы на своем Первом соборе, созвав множество учеников, постановили: «
Один из духовных законов гласит: «Дух творит себе формы», то есть духовное состояние человека определяет характер всей его деятельности. Следовательно, человек, чистый душой, будет честно исполнять порученное ему дело, а порочный и доброе погубит. В духовном воспитании человека и заключается вся уникальность служения Церкви миру.
Поэтому прямым противоречием природе Церкви является истолкование ее Богочеловечности как указание на две стороны ее деятельности в мире: не только духовного и нравственного воспитания людей, но и столь же активной деятельности в решении их чисто мирских, земных проблем.
Из такого ложного понимания в католической и протестантских церквах, а затем и в православных, возникло учение о необходимости участия не только мирян, но и иерархии в политической, социальной, экономической и прочих сторонах общественной и государственной жизни. Отсюда, вопреки прямому решению Первого Апостольского собора, уровень которого и значимость в Церкви, естественно, выше даже Вселенских соборов, происходит полное вовлечение духовенства и даже монашества (отрекшегося от мира и всех дел его!) в мирскую деятельность и мероприятия, не имеющие ничего общего с
Киприан Карфагенский (IV век) писал по этому поводу: «Те, которые в Церкви Божией избираются в духовный сан, не должны ничем отвлекаться от Божественного служения, не должны связываться хлопотами и занятиями мирскими…» А Исаак Сирин (VII век) предупреждал, что «те, которые посвятили члены свои Богу и снова отваживаются употреблять их на дела мирские, погибают от невидимого удара».
Отвлечение духовенства и монашества на мирские дела самым отрицательным образом отражается на духовном состоянии народа. Феофан Затворник возмущался: «Попы всюду спят». А Иоанн Кронштадтский сокрушался: «Злые времена! Люди обратились в зверей, даже в злых духов. Жизнь обыденная воссмердела всякими грехами. Вероотступничество, неведение Бога, богохульство, особенно в ученом сословии, сделались как бы повальными, общими». О том, к чему приводит охлаждение духовенства к духовной жизни, с горечью писали наши святые. Так, Игнатий Брянчанинов писал: «У нас есть хорошая внешность: мы сохранили все обряды и символ первобытной Церкви; но все это мертвое тело, в нем мало жизни». Ему вторит Феофан Затворник: «Через поколение, много через два, иссякнет наше православие». И точно, через полтора поколения в России произошла революция.
Теперь понятно, почему это случилось и будет продолжаться.
Перед Церковью всегда стоит одна и единственная задача – воспитать человека на началах Евангелия. И по мере осуществления этой ее миссии будут оптимально решаться и все земные проблемы – общественные, государственные, международные. И если бы Церковь воспитывала настоящих христиан, то они на любом поприще своей мирской деятельности осуществляли бы ее на началах совести и чести, и этим Церковь оказывала бы важнейшую помощь своему народу. А решать земные проблемы и думать, что этим самым служим Богу, – глубочайшая ошибка. Наш замечательный мыслитель Алексей Степанович Хомяков предупреждал: «Когда Церковь вмешивается в толки о булках и устрицах и выставляет напоказ свою способность разрешать этого рода вопросы, она теряет всякое право на доверие людей».
Нельзя забывать, что последней точкой вовлеченности Церквей в мирскую деятельность и утраты христианами понятия о духовной жизни станет открытое признание ими антихриста как Христа, как царя и благодетеля всех народов земли.
Почему именно православие?
Начиная знакомиться с христианством, человек узнает, что существует много разных конфессий. Есть не только православие, но и католицизм, и протестантизм, очень разветвленный; есть древние восточные церкви, тоже особенные. И как в этом множестве христианских ветвей ориентироваться? Почему мы говорим об истинности именно православия по сравнению с другими направлениями христианства? Ведь в истинности своей веры не сомневаются ни католики, ни протестанты всех ветвей. Так есть ли критерии, по которым мы можем определиться и ответить на этот чрезвычайно трудный вопрос – где же оно, истинное? Какая же вера правильная?
Все направления христианства основываются на Священном Писании, и все разногласия в христианской истории возникали только на почве различий в его понимании. Встает серьезный вопрос: есть ли такой критерий, который бы гарантировал правильное понимание Писания?
Давайте зададим этот вопрос иначе: какой человек наиболее верно может понять слова Бога? Разумеется, тот, который наиболее чист душой, духовно совершенен, может не только точнее понять, но и передать сам дух, саму суть Слова Божия. Думается, против этого едва ли можно возражать. Исходя из этого, православие говорит: единственно точным критерием в понимании Священного Писания является совокупный голос тех, кто достиг духовного совершенства в христианской жизни. Таких людей Церковь называет святыми. Поэтому священник Павел Флоренский, начиная свою книгу «Столп и утверждение истины», писал: «Живой религиозный опыт, как единственный законный способ познания догматов».
Но как степень греховности бывает разной, так и степень духовного совершенства. Поэтому православие, говоря о необходимости основываться на учении святых, исходит не просто из факта, что данный человек причислен к лику святых, но имеет в виду только того, кто достиг особой причастности Духу Божьему – как говорил Серафим Саровский, «стяжал Духа Святого Божьего». Именно такие люди, их поучения и писания всегда рассматривались в Церкви как источник верного понимания вопросов веры и духовной жизни. Они с наибольшей чистотой и точностью понимали и изъясняли смысл Священного Писания. Как писал о таких святых преподобный Симеон Новый Богослов в своих Божественных гимнах: «Если Он умно воссияет в твоем сердце или в уме, как молния или как великое солнце, то что Он может сделать душе озаренной. Не просветит ли ее и не даст ли ей точно познать того, Кто Он есть? – Ей, воистину, так бывает и так совершается, так открывается благодать Духа, и через Него и в Ней – и Сын со Отцом. И (таковой человек) видит Их, насколько возможно ему видеть, и тогда от Них тому, что касается Их, он неизреченно научается и вещает, и всем другим то описывает, излагая богоприличные догматы, как все предшествовавшие святые Отцы учат. Ибо таким образом они божественный символ сложили».
Поэтому на Вселенских соборах при решении вопросов веры всегда и прежде всего рассматривали творения самых авторитетных святых Отцов и, убеждаясь в их единомыслии, формулировали учение Церкви. Этот принцип в богословии называется
Что такое это
Поэтому учение протестантов о том, что священство не имеет никакого сакрального значения, а это просто административный выборный орган, не имеет под собой ни исторических, ни вероучительных оснований. Оно было придумано по вполне понятной причине, поскольку никто из епископов не принял учения Лютера и иже с ним.