На шестом рисунке он сидит верхом на быке. Это трудно, бык пытается сбросить его.
А уже на восьмом рисунке человек возвращается домой – бык усмирен.
На девятом рисунке бык находится в стойле, а человек играет на флейте.
На десятом рисунке быка вообще нет. Мы видим человека на рыночной площади с бутылкой вина, пьяного.
Буддистов очень смущал этот десятый рисунок. Он кажется совсем не буддийским – нет никакой связи между ним и другими рисунками, вполне достаточно девяти рисунков, в десятом нет нужды.
Поэтому в средние века буддисты отвергли десятый рисунок, они стали говорить о девяти рисунках. Лишь совсем недавно в древних рукописях был снова обнаружен десятый рисунок вместе с его описанием – у каждого рисунка есть свое описание. Потерян бык – значит, потеряна ваша душа; бык символизирует вашу душу, вашу энергию, ваш дух. Когда бык найден, вы становитесь реализованной душой. Вы играете на флейте – это стадия просветления.
А как насчет десятого рисунка? Это та стадия, когда вы выходите за пределы просветления, вы снова становитесь обыкновенным человеком. Теперь нет разрыва между этим миром и тем, теперь нет разрыва между хорошим и плохим. Теперь все противоположности соединились в единую гармонию; вот что означает бутылка вина – бутылка вина в руках будды.
Шри Ауробиндо никогда не говорил о «Десяти быках», потому что опять-таки это лишило бы его оригинальности.
Рисункам серии «Десять быков» по меньшей мере полторы тысячи лет.
В средние века буддисты были трусливы, они не смогли понять десятого рисунка.
Но что касается меня, то я вижу естественный рост от девятого к десятому рисунку, от просветления – за пределы просветления.
Просветление делает вас особенными. Это означает, что какая-то часть эго, в очень тонкой форме, все еще остается. Другие – невежды, вы – знающие; другие двигаются по направлению к аду, вам же гарантирован рай. Это – последние остатки умирающего эго. А когда умирает и это эго, будда становится обыкновенным человеческим существом, совершенно не знающим, что он более святой, чем другие, что он выше других, что он представляет собой нечто особенное – он такой обыкновенный, что приемлема даже бутылка вина. Вся жизнь приемлема: дни и ночи, цветы и шипы, святые и грешники – все приемлемы, безо всякого различения.
На самом деле эта обыкновенность и есть величайшее цветение человеческой реальности.
Шри Ауробиндо будут помнить как великого философа. Его
У него было огромное желание самоутвердиться, доказать, что он более велик, чем Гаутама Будда. Это шло от его эго.
Идти за пределы просветления – не значит становиться выше Будды.
Выйти за пределы просветления – значит стать обыкновенным человеком. Забыть все о просветлении и о великих духовных устремлениях и просто жить радостно, игриво… Эта обыкновенность – самый необыкновенный феномен на свете.
Но вы не сможете распознать такого человека. До состояния Гаутамы Будды распознавание еще возможно, но как только человек выходит за пределы этого состояния, он начинает ускользать от вас. Те, кто признал его как просветленное существо, могут продолжать осознавать то, кто он есть, но вновь приходящие не смогут распознать его, потому что он будет просто очень невинным, обыкновенным человеком – подобным ребенку, собирающему раковины на морском берегу, гоняющемуся за бабочками, срывающему цветы. Никакого разделения тела и души, никакого разделения материи и духа, никакого разделения этой жизни и той – все это забыто, человек полностью расслабился.
Если бы Шри Ауробиндо знал хотя бы смысл выхода за пределы реализации, за пределы просветления, он бы даже не стал думать об этом. Он считал, что выход за пределы просветления – это нечто более великое, чем Гаутама Будда. Внутри он постоянно завидовал, разумеется, это была зависть по отношению к Гаутаме Будде.
И он хотел предложить некие оригинальные идеи, которые бы он мог доказать, но он ничего не доказал.