— И действительно, — пробормотал Алекс, — уснули уже все, во веки веков, аминь.

Он подошел к окну и отодвинул штору. Перед ним был сад, полный красных георгин. Какое-то время он смотрел на цветы, чувствуя за спиной присутствие неподвижного тела за письменным столом и слыша ровное, спокойное дыхание Паркера.

— А входные двери?

— На них автоматический замок и засов. Впрочем, даже калитка в этом доме всегда заперта на ключ. Сэр Гордон категорически требовал от домочадцев, чтобы во время его пребывания в доме все имели при себе ключи от автоматического замка и каждый раз запирали дверь. Он часто хранил здесь секретные документы, которые забирал с собой на уик-энд, чтобы спокойно просмотреть их, и хотел иметь полную гарантию, что никто чужой не сможет легко проникнуть в дом. Наш специалист сразу проверил все замки и решетки. Все в порядке. Никаких следов взлома. Входные двери были заперты на засов изнутри. Поэтому можно, пожалуй, сказать, что если это не самоубийство, то…

— То убийцей является кто-то из домочадцев, так? — Алекс отвернулся от окна. — А кто был в доме этой ночью?

— Следующие особы:

жена покойного Сильвия Бедфорд;

его брат Сирил Бедфорд;

его секретарь Роберт Рютт;

невестка Юдита Бедфорд и

горничная Агнес Уайт.

— Кухарки у них нет?

— Есть, но она поехала к больному сыну.

— Понятно. Еще секунду. Ты, кажется, сказал: «во время его пребывания здесь»… Значит, Бедфорд не жил в этом доме?

— Нет. У него была квартира в Сити, а здесь он проводил только некоторые уик-энды и жил, когда хотел спокойно поработать над историей своих любимых бабочек. В этом доме постоянно находились его брат с женой и прислуга.

— Та-а-а-к… — Джо обернулся и посмотрел на письменный стол.

— А теперь перейдем к письмам… — Паркер подошел к письменному столу. Джо пошел за ним и остановился напротив покойного.

Гордон Бедфорд наверно, был великаном. Его плечи закрывали почти всю поверхность стола, а пальцы свисающей правой руки, под которыми на полу лежали осколки маленькой чашечки с золочеными краями, скорее напоминали пальцы боксера-тяжеловеса, чем ученого. Когда Паркер с некоторыми усилиями поднял голову и плечи мертвеца, Джо вздрогнул. На лице сэра Гордона была та таинственная и страшная гримаса, которую еще Гиппократ тысячи лет тому назад назвал ироничной улыбкой смерти. Очевидно, яд подействовал молниеносно.

Шеф полиции осторожно прислонил тело к спинке кресла. На секунду Джо показалось, что мертвый хозяин дома сейчас громко захохочет. Но неподвижные искривленные губы не шевельнулись.

Паркер показал пальцем на лежащий на столе лист.