Град бутылей с «коктейлем лешего» (все, что горит, плюс бомжатина) полетел в цель.

Не все чугунки и бутыли попали куда надо. Один шальной снаряд звезданул по касательной высунувшуюся было из кустов лисицу, и несчастная прилегла отдохнуть обратно в заросли.

Некоторые емкости оказались совершенно пусты и не сдетонировали. Но те самодельные бомбы, что угодили в цель, произвели фурор.

Мир вздрогнул, закачался, но устоял.

Качались и ряды беличьей армии вместе со своим командиром. Правда, мне, веселой и пьяной, все казалось норм. Лишенная бандан и чугунков армия в моем представлении стояла ровнехонько, не шелохнувшись.

Большинство подбитых самоходных печек перевернуло набок, они лежали и беспомощно шевелили гусеницами.

Но вот проблема – у опрокинутых печей отвалились заслонки и из горнил вырвалось пламя.

Все вокруг радостно запылало, только это оказался не обычный домашний огонь, а потустороннее адово пламя, с которым мой жаренный петух не в силах был справиться.

На поляну выскочил леший и схватился за голову: его лес гиб на глазах. Такого исхода битвы никто не ожидал.

Резко протрезвев, я, спотыкаясь и падая, побежала на поиски того, кто мог управлять неживым огнем. А то вместо спасения леса мы полную зачистку здесь устроим.

Сонного Кощея я вытащила из-под еще шевелящей гусеницами печки.

Что я с ним только не делала – и поднять пыталась, и трясла, и била, и пинала – все без толку.

– Мертвый он, что ли?! – испугалась я.

Неужели самоходные машины вусмерть укатали Кощея? Он и на вид какой-то плоский.

Я нагнулась послушать, дышат ли злодей, и уловила слабый выдох:

– П`целуй… – пробормотал обморочный шантажист.

Нет, я догадывалась, что все не может быть так просто, но и не думала, что настолько сложно.

– Что, пристрастился, гад?! – зашипела я, краем глаза замечая, как несчастные белочки лезут по дереву вверх, а огонь за ними. Жадно так, плотоядно, словно понимая, что там, впереди, убегает самое вкусное.

Медведь косолапо рыл, а волк с лисицей «по-собачьи» закидывали огонь землей. Даже рыжая лентяйка принимала участие в тушении, спасая свою шкуру.

– Да подавись ты! – сдалась я, осознавая, что времени в обрез, еще чуть-чуть – и все мои друзья будут хорошо прожарены.