— Все мои подчинённые остались живы и здоровы. Правда, один получил лёгкое ранение. И это все за год и девять месяцев войны в Чечне.

— Что-то не верится в такое ваше везение, — усомнился Транквиллинов.

— Скальпами поверженных противников я не собираюсь это доказывать. Не вижу необходимости. Скажу только, что наш боевой успех основывался не на везении, случайности, а на боевом опыте. У меня пять правительственных наград. Нашего брата за красивые глаза начальство орденами да медалями не награждает, их надо заработать потом и кровью.

Махновский протянул Транквиллинову свою офицерскую книжку, раскрытую на странице, где любопытный мог прочитать, какими наградами награждён её обладатель.

Телохранители вместе со своим шефом смогли ознакомиться с записями в офицерской книжке.

— Вот, друзья, о каких наших героях должны были делать телепередачи, — заявил Осипов убеждённо.

— Сейчас владельцы телеканалов предоставляют экран тем, кто больше заплатит, а о патриотическом воспитании наших сограждан некому позаботиться. Вот в чем петрушка, Коля, — заметил Транквиллинов.

— А президент страны, развязавший войну в Чечне, его правительство, куда они смотрят? — не унимался любопытный Осипов.

— Они все смотрят в карман налогоплательщиков, чтобы в нем не остался последний завалявшийся рубль, да грызутся с Думой как собаки, забывая о том, что прежде всего каждый из них должен беспокоиться о повышении благосостояния страны, благополучии граждан и о будущем, которое не должно быть таким нищенским, как у наших солдат в Чечне. Так я говорю, Александр Георгиевич?

— Спору нет, — согласился Махновский.

— Говорят, что чеченцы очень воинственны, — поинтересовался у него Провоторов, воспользовавшись возникшей паузой.

— Они такие же, как все люди. Среди них есть смельчаки, есть трусы и предатели. Среди тех, с кем мне пришлось вступить в схватку, только один смог умереть гордо, как настоящий мужчина.

— Расскажите нам об этом эпизоде, — попросил его Осипов.

— Армейская разведка нам сообщила, что в Бамут должны прибыть грузовики с оружием. Нашей группе было поручено их захватить, а боевиков, сопровождавших груз, уничтожить. На пути следования колонны мы устроили засаду, разделившись на два отряда. Моему отряду предстояло уничтожить боевиков, которые будут охранять конец колонны. Другому отряду поручалось уничтожение боевиков, следовавших во главе колонны. Мы договорились между собой: пока мой отряд не начнёт боевых действий, открыв стрельбу по хвосту колонны, бойцы первого отряда не должны себя преждевременно раскрывать. Своей стрельбой мы давали бойцам возможность узнать, что колонна боевиков попала в кольцо, которое нами замкнулось. Колонна с оружием состояла из пяти автомобилей. В двух «КАМАЗах» ехала охрана: тридцать боевиков в каждом автомобиле. Один «КАМАЗ» двигался впереди колонны, другой замыкал её. В середине каравана двигались три «ЗИЛа», гружённых оружием. Сами понимаете, что все боевики были вооружены стрелковым оружием, как говорится, до зубов. Мы с ними справились легко, но один боевик в последнем «КАМАЗе», как я позже узнал, тяжело раненный в бедро, находясь в удобной позиции с ручным пулемётом, оказал нам упорное сопротивление. Мы его долго не могли подавить. Я был обозлён его упорством, заполз ему в тыл. В горячке так полоснул его ножом по животу и груди, что у боевика лёгкие полезли наружу. Схватившись руками за грудь, он как-то отрешённо, спокойно, будто не о себе, а о ком-то другом, промолвил: «Вот я и пришёл домой». Сколько у меня с чеченцами до этого эпизода и после было стычек, я более достойного противника не встречал. Чаще всего нам попадались бандиты, которых мы не убивали, а вешали, а кое-кого и бронетранспортёрами разрывали на части…

— Это с кем же из боевиков вы так жестоко поступали? — поинтересовался Транквиллинов.

— С теми, кто издевался над трупами наших солдат. Представьте: одни боевики на глазах у других боевиков у наших убитых солдат отрезали уши, носы, половые органы. Были такие изверги, которые отрезанные половые органы вставляли убитым солдатам в рот. Мы за такими негодяями охотились как могли.

— Как же вы узнавали о таких извергах? — спросил Транквиллинов.

— О них нам рассказывали пленные боевики. Поймав такого негодяя, мы ему устраивали позорную смерть. Каким бы плохим человеком ни был пойманный нами мясник, он все равно оставался мусульманином. Мы его вешали, и он умирал, а по мусульманской вере у такого человека душа не могла выйти через голову и попасть к Аллаху, а покидала тело через задний проход. Души людей, умерших таким образом, в рай не могли попасть. Так постепенно мы и отучили негодяев издеваться над нашими убитыми солдатами.

— А вы не боялись, что и чеченцы могли устроить на вас охоту, поймать и повесить? — поинтересовался у него Транквиллинов.

— Я профессиональный военный, прошедший, кроме Чечни, ещё и Афганистан. Мою группу чеченцы знали. Нас они прозвали дикими индейцами, а меня — Бешеным Волком. За всю военную кампанию в Чечне среди боевиков не нашлось желающих потягаться с нами силами.