Замечаю, что во двор въезжает машина Адель. Открываю дверь, запихиваю медсестричку в салон и строго велю:

— Не шуми!

Адель притормаживает возле нас и опускает стекло. Ее любимый муженек тоже высовывает нос.

— Ну как? — спрашивает он. — Справился наш новый док?

— Да, качественно Черепа замочил. Еще вопросы?

Изменившийся в лице Глеб теряется в тени салона.

— Жаль, — вздыхает Адель, пытаясь разглядеть медсестричку. — Похоже, она расстроилась.

— Это ее первая неудачная операция. Конечно, она расстроилась. — Я снова закуриваю, ладонью прикрывая сигарету от дождя. — Мне стоит нервничать?

— Нет, — совершенно спокойно улыбается Адель, — ты свободен.

Ее машина трогается с места, а я еще минуту стою на улице, докуривая и успокаиваясь. Сев за руль, смахиваю воду с лица и смотрю на медсестричку. Щека у нее воспалилась. Силу я не рассчитал. Еще бы чуть-чуть — и прихлопнул бы девку.

— Меня убьют, да? — шепотом спрашивает она, не поднимая лица.

— Да. Если не возьмешь себя в руки.

Я выезжаю со двора и беру курс назад в город. Медсестричка теперь молчит. Ее руки до сих пор дрожат. Периодически она протяжно вздыхает и всхлипывает.

Мы возвращаемся домой, где я выдаю ей свой халат и полотенце. Даже согреваю горячий чай и позволяю лечь в мою постель. Выплакавшись, она засыпает и дрыхнет до самого позднего вечера, предоставив мне достаточно времени кое-что продумать. Ее мучают кошмары: это очевидно по вздрагиваниям и скулежу. Ничего, пусть привыкает. Впереди столько насыщенных яркими событиями дней.

— Иди сюда! — Я подзываю ее к журнальному столику, на котором разложил фотографии. Она едва открыла глаза и потрогала щеку со следами моих пальцев, а я снова со своими указаниями. Но не причитает. Покорно подходит ко мне. — Это Адель и Роман Чеховские. Брат и сестра, в свое время заручившиеся поддержкой итальянских мафиози и основавшие здесь целую империю. Это Лучиана — старшая дочь Адель. Ей семнадцать. Отец девочки — итальянец. Убит десять лет назад. Это Артур — шестилетний сын Адель от второго мужа. Спросишь, какое отношение я имею к этой семье? Я брат Романа по матери. Она умерла, когда мне было восемь. Мой папаша тактично свалил, бросив меня в детском доме, откуда через год меня забрал отец Адель и Романа. Хороший мужик. Только не уберег нас от жажды легких денег. Он сейчас в Москве живет, нас знать не желает. Прав, наверное.

— Я помню твоего брата, — пищит медсестричка. — Он принял меня за стриптизершу и оскорбил.

— Он был пьян. Уже и не помнит тебя.

— Зачем ты рассказываешь мне все это?

Я беру фотографию Адель и протягиваю ей.

— Бойся ее. Она твой главный враг. Пока ты следуешь моим правилам, я стена между вами. Как только ты ослушаешься, она тебя шлепнет.