– Эй, миссис Чень! – крикнул он и помахал рукой, чтобы привлечь внимание миссис Чень, занятой в аптечном отделе.

К моему ужасу, она помахала в ответ и улыбнулась ему. Эта женщина ни разу, никогда не улыбалась мне.

– Кейт и я, кофе? – Он указал на мою голову.

– Конечно, Джонни, конечно!

Усугубляя нанесенное мне оскорбление, она все еще улыбалась, когда он буксировал меня с рынка.

Только чтобы добраться до булочной, ушло почти пятнадцать минут. Джонни, кажется, знал каждого в Чайна-тауне, а булочная находилась практически на его границе. Еще более озадачивал тот факт, что все, кажется, знали меня или по крайней мере – обо мне, даже люди в магазинах и лавках, в которые я никогда не заглядывала. «А, девушка Ченей!» – кажется, было стандартным приветствием.

Я устала. Возможно, моя осторожность притупилась. Кончилось все тем, что я болтала с Джонни о стипендиях и о том, сколько раз мне приходилось переезжать, и о своем йельском поражении. Не знаю почему. Может быть, просто нашло такое настроение. Может быть, мне было одиноко. Может быть, я жалела себя.

Джонни, в свою очередь, рассказывал, как он рос на рынке и как потерял своего отца. И я слушала. Не знаю почему.

Он сказал, что будет каждый день забирать меня в 16:15 на чашку кофе, и я согласилась.

Не знаю почему.

Как раз когда мы возвращались, я услышала знакомый смех с другой стороны улицы.

– Эй, разве это не твоя подружка из школы? – Я заметила ее, и сердце ушло в пятки. – Да, ты была с ней на той вечеринке. Вы пришли все вместе и произвели фурор. – Горло у меня сжималось. – Я уверен, это она была с тобой. – Джонни обернулся ко мне, озадаченный. – А кто этот парень?

Нет.

«Парень» хозяйски обнимал ее за талию. Я тупо и молча таращилась на них, пока они не растворились в толпе.

– Кейт?

Серена? Проклятье, Серена! Куда ты идешь? И почему, черт побери, ты идешь, а рука Марка Редкина покоится у тебя на талии?