– Итак, Кейт, – он поднял вновь наполненный бокал, – моя дочь клянется, что вы гений и что вы одна помогаете ей и с углубленным английским, и, вероятно, с углубленной историей, а я знаю мою Оливию.
– И готовиться к академическому оценочному тесту! – добавила Оливия между глотками.
– Нет, сэр, все совсем не так. Оливия справится с любой задачей, и она помогает мне разобраться с физикой. Просто английский и стандартизированные тесты даются мне легко, а углубленное изучение истории у меня было в младших классах.
– Видишь? Я могу быть спокойна! – Оливия отсалютовала Кейт бокалом.
– Да, звучит внушительно, – согласился мистер Самнер и вновь обернулся к гостье. – Ну что ж, мисс О’Брайан, расскажите мне, откуда вы, кто ваши родители?
– Пап! – Оливия обернулась к Кейт. – Прости его, он юрист. Просто не может удержаться.
Кейт взяла салфетку, сложила ее вдвое и положила на колени.
– Что ж, сэр, Оливия, должно быть, рассказала вам, что я живу со своей тетей. – Ее отец не ответил, ожидая, что еще она скажет. – И, надо сказать, я много где жила. – Она глотнула немного вина, и Оливия сделала то же. Терпкий вкус успокоил, позволил Оливии услышать ответ подруги. – Я росла здесь, ну, на Стейтен-Айленде и в Бруклине, пока не окончила пятый класс, потом мы переехали на Запад, жили в разных местах, даже в Канаде. Переезжали каждый учебный год. Везде я была стипендиаткой.
Представляя себе, как ее подруга из года в год переезжает и начинает все заново, Оливия испытывала восхищение: все эти школы, всегда новенькая. Это так изнурительно, но она чувствовала и крупицы зависти. Что, если бы…
– А ваши родители?
– Оба скончались, сэр. Оливия задохнулась.
– Прости, я… Прости. – Она быстро глотнула еще вина. Она знала о матери, потому что Кейт упоминала об этом, и ходили слухи о том, что она – сирота. Но девушка знала, что и о ней самой ходили безумные слухи, так что не придала этому значения. Кроме того, им было о чем поговорить: жизнь, вкусы, идеал мужчины, (характер?) одноклассниц, даже поэзия.
Ей следовало спросить.
– Все в порядке, правда. Это был… несчастный случай. Когда мне было тринадцать. – Теперь Кейт сделала глоток вина и выдохнула: – И все школы с тех пор, с того времени, были школами-интернатами.
Отец Оливии опустил бокал.
– О, моя дорогая девочка. Как бестактно с моей стороны.
– Нет, нет, пожалуйста. Прошло уже больше четырех лет. Целая жизнь. – Она сделала еще один глоток. – Полагаю, не все об этом знают, но это и не секрет.
«У меня есть секреты», – сказала Кейт однажды. Было что-то еще?
– Вы, должно быть, знаете, что некоторое время назад мы потеряли мать Оливии?