Он с грустью подумал о Дари Лэнг. Если бы он знал, что все так обернется, то попрощался бы с ней как следует.

Когда Ханс Ребка вспоминал Дари и их прощание, она думала о нем и Луисе Ненде менее ласково.

Эгоистичные властные ублюдки! Она пыталась объяснить им, что стоит на пороге великого открытия. А они отмахнулись от нее, как от назойливой мухи, а потом при первом же удобном случае кинулись на поиски Дженизии, координаты которой они с Каллик им нашли, а ее бросили сходить с ума на «Эребусе» и терпеть болтовню Ввккталли и стенания Дульсимера.

Дульсимер отчаянно стремился хватить еще разок своего радиоактивного «коктейля». Джулиан Грэйвз строго-настрого запретил Ввккталли снимать защиту, так что единственной надеждой Дульсимера стала Дари. Он постоянно преследовал ее и, подмигивая и ухмыляясь, предлагал ей небывалые сексуальные утехи, которые, по его словам, может доставить только зрелый полифем. Если только она слегка приоткроет для него ядерный генератор и позволит повпитывать радиацию, хоть несколько часиков… несколько минуточек…

Дари отступила в наблюдательный отсек и закрылась там. Она искала уединения, но когда нашла его, старые привычки взяли верх, и она вернулась к изучению Свертки.

А начав, не могла остановиться. Так как никто не отвлекал ее, она с головой ушла в работу. Это погружение было сродни радиационному «пьянству» Дульсимера.

Назовем это страстью исследователя.

Во всей Вселенной нет ничего столь же увлекательного. Первые долгие часы изучения кажутся пустыми и бесплодными. Затем возникает необъяснимая убежденность в существовании чего-то скрытого, какой-то недосягаемой, но близкой реальности. Затем появляется озноб, мурашки бегут по затылку, шее, спине… и вспышка молнии, когда тысячи разрозненных фактов мгновенно складываются в осмысленный узор… в стройную картину, которая внезапно становится четкой и ясной. О, это пробирающее до костей наслаждение, когда вроде бы бессвязные идеи, занимают свои места и становятся частями целого!

Она испытывала это удовольствие раз десять, за столько же лет, в течение которых работала над описанием древних артефактов Строителей. Год назад она порвала с этой жизнью — так поглотили ее поиски свидетельств присутствия Строителей в этом рукаве и возле него. А меньше месяца назад, уверившись, что ее душевный покой исчез навсегда, она с радостью согласилась лететь с Хансом Ребкой.

Что ж, она ошибалась. Став однажды исследователем, навсегда им и останешься. От поисков зардалу она не получала и сотой доли того удовольствия, которое даст ей изучение Свертки Торвила, самого необыкновенного объекта во всей Вселенной.

Но по мере того как Дари старалась сосредоточиться на Свертке, она с удивлением обнаруживала, что ее ум снова и снова возвращается к старым исследованиям артефактов Строителей. Это казалось наваждением, досадной помехой. Строители настойчиво заявляли о себе в самый неподходящий момент.

И тут словно ударило.

Свертка — артефакт Строителей.

Рядом с ней любое другое рукотворное сооружение в рукаве казалось карликом. Свертка была больше, чем преобразованная система Мэндела, больше, чем внегалактическое сооружение Строителей, Ясность. Она была немыслимо огромной!

Но аналогий с другими артефактами отрицать было нельзя. Здесь были и светофокусирующие свойства Линзы, и многосвязная природа Парадокса. Она припомнила «ворот» Пуповины и узловатые топологические узлы Стражника. Везде просматривалось соответствие структуре Свертки.

А это означало…

Разум Дари интуитивно вырвался за пределы твердо установленных догм. Если Свертка была созданием Строителей, тогда «естественный» набор сингулярностей, вокруг которого вращался «Эребус», также был артефактом. Но в его пределах, согласно ее вычислениям, лежал исконный мир зардалу. Если это верно, то не могло быть простым совпадением. Должно существовать более тесное родство, чем представлялось ранее, между исчезнувшими Строителями и ненавистными зардалу. Связь между Строителями и зардалу.

Но какая? Возник соблазн пренебречь логикой. Временные масштабы были так несопоставимы. Строителей нет в рукаве миллионы лет. Зардалу уничтожены всего лишь одиннадцать тысяч лет назад.

Связь такова: они, по-видимому, созданы Строителями. Единственные сохранившиеся особи зардалу были пойманы другими созданиями Строителей во время Великого Восстания и сохранены в стазисе на Ясности вдали от галактических просторов. А теперь оказалось, что и Дженизия защищена от внешних контактов барьерами, возведенными для того, чтобы отбрасывать или уничтожать… любые приближающиеся к нему экспедиции, и только Строители, или, вернее, их разумные создания, могли соорудить эти защитные стены.

Дари снова подумала о Хансе Ребке, но теперь по-другому. Жаль, что его здесь нет. Ей отчаянно требовалось поговорить с кем-то, кто хладнокровно выслушал бы ее и разбил логические неувязки или стремление принять желаемое за действительное. Но вместо этого Ханс был…