С днём драгоценным слиты все, кто с пространством квиты, чтобы искать защиты в том, что само собой станет поступком, шагом, взглядом, немалым благом, тягой к моим бумагам, песнею и судьбой.
Чудо не в том, чтоб взять его, словно птенца, в ладони. Чудо – в том, чтобы ждать его. Верить упрямо в него. Предстать пред ним – право, непросто. Постичь его – невозможно. Недосягаемо чудо. Поскольку в нём – волшебство.
Пусть в измереньях новых звучат потайные струны. Пусть Бах в парике сползающем слушает вновь миры, в которых, сквозь все каноны, иные грядут кануны, планеты поют и луны. Звуки к нему – добры.
Клавир земного затворника. Вселенская партитура. Хорал киммерийский. Фуга отшельническая. В глуши звучит извечная музыка. Горы упрямо хмуры – но вот и они светлеют. Отрада – есть для души.
Тише! Впрочем, настолько сроднился Бах с тишиною, что лишь в ней утешенье находит от невзгод мирских. Это сон? Это явь для него. Напевы, как деревья, стоят за стеною, навевая что-то родное, вне законов и вне времён.
О чём я? Ах, да! – О времени. Об имени этого времени. Земного? А может, небесного? А может быть, зазеркального? О людях этого времени. О буднях имени в темени. О празднествах, навевающих тревогу слова печального.
Печален мир. Потому что он изначально – радостен. Радостен мир. Потому что – позже – он слишком печален. С этой печалью и с этой радостью – мы уходим в плавание. Но где-нибудь – мы неизбежно причалим.
О чём я? Ах, да! – Об имени. О времени этого имени. О знамени, на котором вышито слово «свет». О семени, прорастающем в степи. О море. О пламени, в душе моей оживающем. А мыслям пределов – нет.
Радостен мир. Открытия в нём сменяют события. Рушатся и воскресают неземные устои его. Покуда в кругу созвездий мы хороводы водим, приходит к нам неизменно любви земной торжество.
Постой! Побудь ещё рядом. Хотя бы чуть-чуть. Немного. Никто тебя не заменит. Кому поведать о том, что сердце болит недаром, что вновь тяжела дорога меж слов, давно уже сказанных и спрятанных на потом?
С кем скоротать мне вечер? Кого увидеть в окошке – идущего наконец-то – из памяти ли? – ко мне? Желтеют густые кроны. Листва лежит на дорожке, шурша на ветру приморском, как будто в живом огне.
Желания то сбываются, то сызнова не сбываются. Не сдаются годам, упрямясь, чаяния мои. Вдали, над холмами сизыми, что-то вдруг затевается – летят оттуда, сгущаясь, дум бессонных рои.
Куда мне теперь деваться от нового наважденья? Со старым ещё не справился – а это настигло вмиг. И что в нём за знак? Откуда? Возможно – предубежденья. Возможно – предупрежденье. Нет, просто – рожденье книг.
Взгляд – и чутьё. И – шаг. В никуда? Нет, в немую бездну. В неизведанную пучину. Без причины? О ней – потом. Свет – и полёт. И – речь. Ниоткуда? Нет, из вселенной. Из легенды былой, нетленной – в мире, вроде бы обжитом.
Речь – и порыв. И – взгляд. Шаг – и чутьё. И – след. Звук – и восторг. Не спят? Музыка. Звёздный свет. Бах. При свече и звезде. Век. При своей беде. Круг. На морской воде. Далее – и везде.
Рукопись. При свече и при звезде? Я свыкся с ними. С ними светлее – здесь, в ледяной ночи. Летопись. На листе белой бумаги? Верно. Скоропись. Набело. Так ли? Тающие лучи.
Реющее пространство. Таинство. Постоянство. Ночь волшебства. Убранство далей: смола и мел. Клич на пути к открытью. Ключ от высот. Наитье. Голос. Вослед за нитью. Плач. Ты сказать – сумел.