– Да, я Кобра, – представилась она. – Привет, цыпа! Как тебе Таллинн?… Что? Ты меня не знаешь?! Зато я тебя знаю!

– Э-э, – промычал Миша.

– На, поговори с Настей. – Цыганка отдала трубку шокированному директору. – Похоже, девочка решила с тобой подружиться.

– Яновский, слушаю, – с достоинством представился Миня.

– Михаил Эдуардович? – На другом конце провода с ним говорил грудной голос девчонки, которая его недавно опустила на Измайловском и которую под грузом текущих проблем пришлось упустить из поля зрения, равно как пятнадцать тысяч рублей, помытые ею из кабины Нивы, – по сравнению с двадцатью семью тоннами баксов они стали выглядеть детской забавой и этакой невинной шуткой.

– Настя? – Он опешил.

– Вы узнали? – растаял голос.

– Не я… То есть, я не ожидал. Я… Вы…? Но… – потерянно хлопал губами Миша.

– Да что с вами? Ха-ха-ха-ха-ха!

Он посмотрел на цыганку: она по-хозяйски устроилась в кресле напротив и ядовито усмехнулась.

– Почему вы молчите, Михаил Эдуардович? – спросила девочка по телефону: – А можно вас звать просто Миша?

– Разумеется. Но…

– Миша, не молчите! – Настя пела голосом, не уступающим в прелести птахам телефонного секса. – А то мне станет скучно, и я повешу трубку.

– Не делайте этого! – решительно вскрикнул директор "Кобры" и заметил, как гостья в платках вновь хихикнула. Его просто распинали между двумя наглыми бабами, это начинало действовать на нервы. – Ни в коем случае не бросайте трубку!

– Но почему, Миша? Если мне с вами станет скучно, почему я не могу бросить трубку? – удивлялась воровка с Измайловского.

"Она дурочка, что ли?" – не понял Михаил и взял быка за рога:

– Настя!

– Ау?

– Когда я вас подвозил… Помните?

– Конечно, Миша. Как я могла такое забыть?