– В последний раз я был здесь первого декабря. Тоже по своей инициативе.
– Минуточку, – строго возразил Илья Палыч. Он полистал деловую книжку, ткнул толстым пальцем в нужную страницу и заявил: – Первого декабря, совершенно правильно, в тринадцать-тридцать у нас была запланирована встреча, я прав?
– В половине второго, – кивнул Вадим.
– … Вы должны были быть. Но вы не явились, хотя существовала договоренность.
– Я явился и стоял на этом самом месте. – Вадик посмотрел в пол. – Ты мне дал…
– Ядрена вошь! – перебил отец, – Я еще в добром здравии, чтобы помнить, кто ко мне приходил, а кто не приходил! Если б вы стояли первого декабря на этом месте в назначенное время… Вы понимаете, скольких проблем удалось бы избежать?! У меня визиты фиксируются, можете полюбоваться!
– Первого декабря, – продолжал гнуть Вадим, – ты дал мне на этом месте тридцать тысяч долларов.
– Я?! – вздрогнул отец. – Дал?!!
– Тридцать тысяч. Десятками и двадцатками. На свадьбу.
– Э, послушайте! На какую еще свадьбу?! Что вы несете?!
– На мою свадьбу. С Настей.
– Какая еще Настя?! И сей час же прекратите мне тыкать! – Нервно сдернув очки, президент потрогал висок. – Баран! – проворчал он. – Будет тут мне вешать…
– Я не вешаю. Так все и было.
– Вы что, сбежали из Скворцова-Степанова? Или, может, приняли меня за тормоза? Это вы, вы, сынок, должны вернуть фирме тридцать тысяч долларов, а не я вам.
– С чего ты это взял?
– Вы прекратите мне тыкать, или вам трахнуть по голове?! "С чего ты это взял"! Да с того самого. Показать бумаги? Показать, сколько и когда вы брали у меня в этом году? Вы заняли двадцать семь тысяч долларов под проценты и спрашиваете, с чего я взял?! Я и то наизусть запомнил: вы открывали киоск за киоском, вы купили новую иномарку, вы взяли через нас дорогую немецкую мебель для своей квартиры!… И как я только это позволял?
– Да, как ты это позволял?
– Тебя не касается, сынок, – прорычал в ответ папа.
– … И все записано?
– А как же?!! – Илья Павлович изумленно вытаращил глаза и вновь одел очки, чтобы получше рассмотреть барана.