Мечом бить не стал – просто и незатейливо вмазал уроду кулаком в челюсть, не выпуская меча. Ошарашенный воин кулем упал на землю, тут же я добавил ему ногой в лицо, а сам повернулся к Басу.
Тот так и не понял ничего – опять кастовал какое-то заклинание. Закончил творить в тот момент, когда хлесткий удар отправил его на точку воскрешения.
– Упс, – невольно выдохнул я, столкнувшись взглядом с ожившим ужасом.
В глаза мне сейчас посмотрел бойцовый пес, причем наши глаза встретились почти на одном уровне.
Адская Гончая.
Питомец Баса.
Уровень: 35.
Тело гончей состояло будто бы из перевитых огненных жгутов, и вся она как будто пылала, переливаясь оттенками от оранжевого до ярко-красного, только оставляющие на земле дымящиеся следы лапы были черными. Впрочем, как только гончая шагнула ко мне, Бас испустил последний вздох, и эта бестия растворилась в воздухе, как и не было. Только клубящийся дымок на черных выжженных отпечатках лап на земле остался.
«Фух», – мысленно выдохнул я и обернулся к Мандарину.
Времени у меня наверняка мало, поэтому спрашивать надо быстро и четко.
– Слышь, говно, карту открывай свою, так чтобы я видел, – произнес я, подходя к лежащему разбойнику.
– Слышь ты… да тебя… – попытался взбрыкнуть Мандарин, начиная подниматься, но я не намеревался вести долгие беседы. Ударив его плашмя по затылку, снова ненадолго погрузил гопника в плавающее состояние оглушения и резко опустил один из клинков.
– Ааа!!! – пронзительно завизжал Мандарин. Визг усилился, когда я под хруст костей повернул меч, прибивший его кисть к земле.
– Слышь, урод, – схватив за волосы, посмотрел я пленнику в глаза, поднеся к его лицу волнистое лезвие Жнеца и порезав до скулы щеку. Мандарин глухо взвизгнул, и я впечатал его лицо в утоптанную землю. – Сейчас вот этот клинок, – снова дернул я за волосы извивающегося от боли в руке Мандарина, поднимая его голову. – Сейчас вот этот клинок, – повторил я, – я вставлю тебе в жопу и буду закручивать как болт, пока до рукояти не доверну. А после начну задавать вопросы. Тебе ясно!?
– Ааа!!! Ааа!!! Не надо, пожалуйста, прошу… Не надо, я на все отвечу, пожалуйста, только не надо…
Слова полились потоком из Мандарина.
Подобные люди, привыкшие наслаждаться чужими страданиями, как правило, своей боли боятся до дрожи. И сейчас малолетний бандит заходился в плаче, криках и стонах, истекая кровью и слюной с соплями, лишь бы его не обижали.
– Карту свою открой! – рявкнул я, еще раз намеренно дернув мечом в руке, порезав Мандарину нос. Даже сам поморщился – наверняка ему очень больно было.
– Сейчас, сейчас, – быстро залепетал он, чуть приподнимая одну руку и быстро, судорожными движениями открывая карту.
«Ух ты», – мысленно прикинул я расстояние. Как минимум несколько дней до Вольного добираться – я сейчас находился на краю горной гряды. На краю, противоположном тому, где расположился Вольный. Хорошо хоть на одной стороне, и не надо горы пересекать.