— Нет, если он может заслужить то, о чем так сильно мечтает.
Она обхватила руками его за шею.
— А у меня есть то, чего ты хочешь?
Он привлек ее к себе, прижимаясь к ней всем телом.
— Ты — вот все, что я всегда хотел.
— Тогда возьми то, что хочешь, любимый. — Она смотрела в его глаза, видя вечность в их бездонных синих глубинах. — Мое сердце, мою душу, все, что есть и будет во мне.
— Моя
Эпилог
Эйслинг уперла руки в бедра.
— Если мне не изменяет память, Сиара, ты даже не хотела, чтобы Коннор отправился в этот век, а теперь проводишь здесь почти столько же времени, сколько в Эрин. Ты не боишься, что твой викинг станет скучать по тебе?
Коннор сидел в кресле-качалке, обитом бордовой кожей, в библиотеке своего дома в Авилоне, наблюдая за спором матери и тетки. Они стояли лицом друг к другу в круге света, льющегося сквозь открытую французскую дверь, не замечая нежного ветерка, который приносил из сада запах роз.
Его дети сидели рядом на ковре — пятилетний сын Куинн и Гленна, трехлетняя дочь. Между ними на зелено-золотом ковре возвышался замок из кубиков, но Куинн и Гленна сидели, задрав свои темные головки, и смотрели на препирающихся женщин.
— Мне кажется, тебе пора найти супруга, Эйслинг, — заявила Сиара, разглаживая широкий рукав сапфирового шелкового платья. — Если бы у тебя были собственные дети, ты оставила бы моих внуков в покое.
Эйслинг повертела в пальцах кулон — изумрудный птичий глаз, оправленный в старинный золотой медальон, замерцал в солнечном свете.
— Во-первых, если бы не я, Коннор никогда бы не нашел Лауру, и ты бы никогда не увидела этих прелестных деток.
— Как ты можешь… — Не договорив фразы, Сиара взмыла в воздух.
— Великий Алексис! — Эйслинг последовала за ней.
Куинн захлопал в ладоши. Гленна засмеялась.