— Лаура, ты только подумай, как все это для него необычно! — сказала Софи.

— Он может рассмотреть лампочки потом. Если кто-нибудь увидит его, мы никак не смо­жем объяснить его появление. Он выглядит как настоящий разбойник-викинг.

Коннор усмехнулся.

— Мой отец — викинг.

— Сейчас три часа ночи, — заметила Со­фи. — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь был на ногах, кроме нас.

— Если кому-то из слуг не спится, мы про­пали. — Лаура снова потянула Коннора за ру­ку, и он улыбнулся ей в ответ. — Может быть, тебя это и забавляет, но я не собираюсь сгорать на костре только из-за того, что в тебе разыгралось любопытство.

— Сейлем… — пробормотал Коннор, вспомнив мрачную главу в одной из прочи­танных им книг, и накрыл ее руку своей ла­донью. — Я не позволю никому обижать тебя.

Лаура тотчас высвободила руку.

— Все, что я от тебя прошу, — не стоять на месте!

— Как прикажешь, моя Эдайна, — ответил он, наблюдая, как ее щеки заливает краска.

— Не зови меня так! — Она резко повер­нулась и зашагала по коридору.

— Дай ей привыкнуть к тебе, Коннор, — сказала Софи, положив ладонь ему на руку.

— Я ждал тысячу лет и буду ждать еще тысячу, если это нужно, чтобы покорить ее сердце.

Софи улыбнулась.

— Мне кажется, что это произойдет немно­го быстрее.

«Лаура закрылась броней изо льда», — ду­мал Коннор, восхищаясь горделивой ее осан­кой. Но даже лед плавится под лучами солнца. И он станет солнцем и растопит лед в ее сердце.

Коридор вел в просторный холл, в котором находилась широкая лестница с резными пе­рилами. С потолка на толстой цепи свисала бронзовая люстра, и дюжина светильников от­брасывала свет на полированный деревянный пол и стены.

Коннор огляделся. Стены, обшитые дере­вянными панелями, были увешаны картинами. Двери по, обеим сторонам холла были рас­пахнуты, за лестницей тянулся еще один тем­ный коридор, в котором тоже виднелись двери, выходившие в темноту. Куда они ведут?

— Идем! — Лаура потянула Коннора за руку и повела вверх по лестнице.

Коннор краем глаза успел уловить полную луну, светящую через окно на верхней лест­ничной площадке. Лаура открыла одну из две­рей на втором этаже и прикоснулась к стене около косяка. Тут же из хрустальной люстры под потолком хлынул свет. Коннор вошел за ней в комнату, поражаясь открывшемуся ему великолепию.