Они отдавались друг другу медленными, глубокими рывками и долгим нежным прикосновением друг к другу. Наконец Коннор почувствовал, как внутри нее разгорается пожар, и ответил на него, дав ей то, чего она желала.
Глава 24
Лаура закрыла глаза, она не могла не заметить серый свет, сочившийся в окна. Светало. Они любили друг друга в течение всей ночи, пока на небе царила луна. Но уже наступал рассвет, и ее ночь с Коннором подошла к концу.
— Мне нужно уходить. — Но она не могла покинуть тепло его тела. Она не могла оторваться от сильной руки, лежавшей у нее на талии.
— Снова приличия? — Он погладил рукой ее по груди. — Когда же приличия будут на нашей стороне?
«Никогда», — мысленно ответила она, и в груди зародилась боль.
— Лаура, — прошептал он с неприкрытой тревогой в глухом голосе. — Откуда эта боль, любовь моя?
— Я не хочу уходить от тебя. — Она повернулась к нему, зарывшись лицом в теплый изгиб его шеи, обняв его, сжав руку в кулак и прижимая его к телу Коннора. — Я хочу всегда быть с тобой.
— Мы поженимся сегодня. — Он прижался к ней, окутывая теплом своего тела. — И никогда больше не расстанемся.
Ее пронзила боль, боль в самое сердце. Она прижалась к нему.
— Если бы мы могли…
— Мы найдем священника, который обвенчает нас. — Он погладил ее рукой по голому плечу. — А приличия пошлем ко всем чертям.
Она прижалась губами к его шее, вдыхая его мускусный запах и чувствуя языком соль на его коже. Время снов и мечтаний прошло, наступала реальность.
— Коннор, я не могу стать твоей женой. Никогда.
Она почувствовала, как напрягаются его мышцы и дыхание замирает в груди. Коннор схватил ее за подбородок, заставив взглянуть на него. Он хмурился, и в его красивых глазах было много вопросов.
— Неужели в вашем веке все так сильно изменилось? Неужели влюбленные больше не могут жениться и заводить детей?
— Могут, — еле слышно произнесла она. — Но для нас этот путь закрыт.
Его пальцы крепко сжали ее подбородок.
— Почему?
Слова, которые навеки разделят их, должны быть рано или поздно произнесены.