Книги

Война Ярости. Хищник: Вторжение. Чужой: Нашествие. Чужой против Хищника: Армагеддон

22
18
20
22
24
26
28
30

– Оно становится теплее.

– Не может быть, – сказала Якита. – Оно отключено. Оно уже не является его частью, а все остальные системы под моим контролем.

– Да пошла ты куда подальше со своими системами! – в сердцах воскликнула Палант.

Планшет перевел ее выкрик серией резких щелчков и хрипов. Палант не была уверена в том, что в языке яутжа имеются похожие выражения.

Оскара сотрясали непрерывные судороги, он соскальзывал со стола, оставляя след из белой крови и еще какой-то густой липкой жижи, капающей на ноги Палант. Глаз его широко распахнулся и замер, неожиданно лишившись всякого выражения. Иза ни на секунду не забывала, что они исследуют машину, но до сих пор андроид проявлял какие-то качества личности, и, казалось, что они имеют дело с подобием человека…

– Жжется! – воскликнула она и повертела сердце в руках, чтобы убедиться, что к нему ничего не подключено.

Интересно, есть ли у него слабые места? Если попытаться разорвать его руками, оно откроется? Она стала надавливать в те места, в которые подключались датчики.

На ощупь сердце было плотным – податливым, но слишком прочным, чтобы его разорвать. Из небольших отверстий сочилась белая кровь.

– Палант! – крикнула Бествик. – Защитное поле! Отключи…

Послышалось гудение, и синеватое сияние погасло.

– Назад!

Якита подхватила ее под руки и откатилась назад, стараясь не задеть остальные образцы в лаборатории.

– Плазма! – услышала Палант и поняла, что нужно закрыть глаза.

Волна жара окатила ее, ударила в лицо и грудь. Якита развернулась и заслонила ее своим телом. Палант открыла глаза и увидела, как на стенах лаборатории в огне плазмы пляшут их вытянутые тени.

В руках она до сих пор сжимала сердце.

«Увижу ли я взрыв? – подумала вдруг она. – Будет ли у меня время заметить, как сердце разваливается на части и как в моих руках вырастает новое солнце?»

Конечно же, ничего она не заметит. При ядерном взрыве ее глаза и мозг разлетятся на атомы со скоростью света.

Потом…

– Остывает, – сказала она. – Замерло.

Теперь сердце действительно покоилось в ее руках безжизненным влажным комком.