Боя не понадобилось. Гвардейцы, верные Хетфилду, попросту окружили Креев, тихо и без лишней суеты, не прерывая вялого течения церемонии. По окончании её их препроводили в Таймский замок, а после и в родной лен, подальше от столицы и наследника трона. Внеочередное заседание парламента без каких-либо проволочек признало Алека регентом и он тут же отправился в комнату, где содержались дети Марлона — Томас и Александр, названный в честь то ли Алека то ли ещё отца, Золотого льва — и сообщил им, что теперь он будет их опекуном до достижения совершеннолетия.

Однако титула регента Алеку оказалось недостаточно. Он решил стать королём. Короновать малолетнего Томаса никто не собирался, ему не исполнилось ещё и семи лет и по страндарским законам он не имел совершенно никаких прав. А законы у нас ещё согласно Великому манифесту Джорджа Безземельного распространяются на всех — от последнего крестьянина до короля, в данном случае — его наследника.

— Ты останешься наследником престола, Том, — объяснял Алек перепуганному, лишившемуся в одночасье всех родственников мальчику. — У меня ведь нет детей, — действительно, единственный сын Алека, тоже Томас, умер в малолетстве, — и уже не будет никогда, — следом за сынишкой умерла и единственная любовь его — Елена, дочь «Сажающего на троны», он хотел жениться дочери Марлона Маргарите, но от брака с собственной племянницей его удалось отговорить, как от слишком смелой идеи. — Так что после моей смерти королём станешь ты.

Мальчик мало что понимал, лишь кивал в такт словам властного опекуна.

Коронация Александра III Руана, герцога Итаи, разительно отличалась от коронации его старшего брата, проходившей в обстановке нервозности и подготовке к войне с Елизаветой. Это была пышная и красивая церемония, отвечавшая всем канонам нашего в высшей степени запутанного придворного этикета, за что отвечал до невозможности важный церемониймейстер, так и сыпавший сплошными «циркумстанциями» и «обсервациями», а также правилами ведения «конверсации»[40] в обществе коронованных особ. Меня он, похоже, считал законченным тупицей и недалёким воякой, совершенно не способным к соблюдению оных обсерваций, так что мне пришлось смириться с поучениями этого смешного человечка в пышной одежде, как с неизбежным злом. Чтобы только не встречаться с ним, я частенько скитался по дворцу, словно приведение, пугая дворцовую челядь и влюблённые парочки, уединившиеся в укромных уголках. Во время одной из таких прогулок я наткнулся на сына Роджера Хетфилда — Хемфри, отличавшийся редкостной «скользкостью», иначе не скажешь, он выполнял разнообразные «деликатные» поручения при Марлоне. Я считал, что Алек отправит его в ссылку, а то и вовсе — на плаху, но он этого не сделал, оставив его при дворе, и Хемфри по прозвищу «Слизняк» продолжил заниматься прежними делами. За переговорами по одному из таких дел я его и застал.

В одной из комнатёнок практически не посещаемой части дворца Хемфри разговаривал с лорд-мэром Таймского замка Клиффордом и меня эта беседа крайне заинтересовала.

— Детей-то за что… — почти шептал Клиффорд. — Они ж… ни в чём… Сэр Хемфри, не по-людски ведь, а?

Почему-то у меня не возникло ни малейших сомнений по поводу того, о ком именно идёт речь.

— Уил перед смертью тоже мало чем от ребёнка отличался, — злобно усмехнулся Хемфри, — но у тебя, Клифф, не было никаких угрызений совести.

— Так ить он же ж хоть и был всё одно, что ребёнок, но всё ж — взрослый человек, а тут — дети.

— Дети — не дети, — отмахнулся сын командира гвардии, — ты, в конце концом, будешь получать за них полное содержание на обоих принцев пять лет. Да ты в золоте купаться сможешь, Клифф.

— Золото, — буркнул лорд-мэр, — а как мне перед Господом ответ держать после смерти. Убийство, да ещё и детей… Вам-то что, вы многих убили, сами говорите, вам Долина мук гарантирована.

— Ты тоже туда отправишься, Клифф, — рассмеялся Хемфри, — и сам отлично знаешь это. В соседних котлах вариться будем. Кончай обманывать себя и живи сейчас, не думай о том, что будет после смерти. В общем, ты меня слышал, отказываться — смысла нет, принцев не спасёшь, а вот я тебя в этом случае сгною. Понял меня?

Не знаю, понял ли его лорд-мэр, но вот я понял, что разговор их окончен, и поспешил покинуть эту часть дворца.

Пышная коронация завершилась не менее пышным пиром, но у меня совершенно не было аппетита. На уме у меня был только недавний разговор Хемфри с лорд-мэром Таймского замка. Не мог Слизняк сам по себе придумать убийство принцев, он всегда действовал по прямому распоряжению сверху, от короля, а чаще реального правителя Страндара. Кто у нас сейчас реальный правитель? Вот об этом мне совершенно не хотелось думать.

Я рано покинул пир, сославшись на недомогание, однако на моё исчезновение никто и не обратил внимания — все были слишком заняты поглощением разнообразных вин и яств. В голове шумело от выпитого, но я не был достаточно пьян, чтобы мгновенно уснуть. Я, не раздеваясь, растянулся на постели, в голове бродили всё те же неприятные мысли о неприятных изменениях в характере Алека. Решив, что завтра же покину Престон, я таки уснул. Проснулся я неожиданно, вот только что спал — а сейчас уже нет. Спрыгнув с постели, огляделся, потянулся к перевязи со шпагой, висевшей на спинке стула.

— Не стоит хвататься за шпагу, — услышал я знакомый голос (его забудешь!) мистера Мортимера, — по крайней мере, прямо сейчас. Вы ведь всё ещё хотите спасти несчастных юношей-принцев. На вашем месте я бы поторопился — убийцы уже отправились в Таймский замок.