– Я вам, если что, еще и форму немецкую дам, Алексей – он по-немецки говорит, так что если попадетесь, так, может, еще и отбрехаетесь с божией помощью.

– Да не попадемся, там немцев-то и нет на реке-то этой.

– И в Будищах не было, и в Мошнах не было, а сейчас всюду есть. Так что осторожность нужна. Но вы вдвоем неприметней будете, чем с отрядом.

Мы подошли к землянке, где сидел Гендель, рядом стоял часовой со шмайсером.

– Открой, Вань, поболтать нужно с немцем нам.

Мы зашли в землянку и увидели Генделя, он лежал на шконке, видимо, мирно спал. А керосиновая лампа тихо тлела на столе. От звука двери Гендель вскочил и ошалело огляделся по сторонам.

– Кто здесь? – спросил он испуганно, видимо, спросонья не сразу сообразив, где он находится.

– Спокойно, Гендель, спокойно, – сказал я ему по-немецки. Я решил не тянуть резину и сразу предложить Генделю сделку, как мне казалось, достойную того, чего он просил. – У меня к тебе деловое предложение: ты помогаешь мне с рацией, а я тебе обещаю достойную смерть на дуэли. Но если ты сломаешь ее или откажешься помогать, тебя повесят, и глаза твои выклюют вороны.

Когда я произнес это свое предложение на немецком, мне показалось, что я какой-то Фауст, который делает мрачное предложение из двух зол. Но Генделю мое предложение понравилось, и он спросил:

– Ты даешь мне слово офицера, что сразишься со мной?

– Да, я даю тебе слово офицера, – правда, никаким в действительности офицером я не был, но и нарушать данное слово я не планировал. – «Только у меня условие: я буду, кроме сабли, иметь в руке еще и нож.

– А мне нож не положен?

– А тебе он нужен?

– Нет.

– Ну вот и порешали.

Я перевел содержание нашего разговора Феодосию, он поморщился.

– Ну зачем это мальчишество?

– А как его еще было уговорить помогать? Он же благородный фон Иорих, ему честь выше, чем жизнь.

– А если он тебя убьет?

– Ну, убить не убьет, я думаю, я справлюсь.