Никакого ответа. Однако теперь Эшли расслышала, как он движется под деревом. Снова прижавшись лицом к сетчатому экрану, она попыталась его различить. А затем вдруг поняла.

— Это из-за того, что ты только что сказал, да? Из-за того, что ты выглядишь по-другому?

— Да.

Тут Эшли охватил страх. Страх за Уилла.

— Ох, господи, Уилл. Что случилось?

— Со мной будет все хорошо. Но мне нужна твоя помощь, — ответил Уилл. Его шепот едва доплывал до окна. — Эшли, послушай. Если бы я… если бы я не был похож на самого себя… я знаю, что это звучит дико, но если бы я не был похож на себя, какой единственный вопрос ты бы мне задала, чтобы я смог доказать, что это я.

Этот вопрос ужасно взволновал Эшли, однако ее разум немедленно начал над ним работать. Чего не мог знать никто, кроме Уилла? Он читал отрывки из ее дневника, но там на самом деле никаких особенных секретов не содержалось. Уилл столько всего про нее знал. К примеру, когда у нее были первые месячные. Когда она впервые имела сексуальный опыт с Эриком… Проклятье, он даже знал, что ей каждый год на протяжении всей ее жизни дарили на день рождения. Внезапно в голове у Эшли всплыл один образ — стеклянная бутылка из-под кока-колы, крутящаяся на деревянном столе для пикника за домом Конни Лоуренс.

— Эшли? — прохрипел странно знакомый голос.

— Ты когда-нибудь со мной целовался? — спросила девочка, вглядываясь во тьму за деревьями.

Прошло несколько секунд. Этих секунд Эшли вполне хватило, чтобы понять, какой же глупый вопрос она задала. Неважно, Уилл там стоял или нет, он с одинаковым успехом мог дать как неправильный, так и верный ответ.

«"Я не похож на себя", — подумала Эшли. — Что бы это могло значить?»

— Нет, мы не целовались. То есть, в том смысле, который ты имеешь в виду. Конечно, мы целовались, но просто, знаешь, по-дружески.

— А все-таки близко к тому было?

На сей раз никаких колебаний не последовало.

— Да. Однажды, когда мы играли в бутылочку у Конни Лоуренс. Мы ушли за забор, но так и не стали целоваться. Вышло бы слишком причудливо.

Странная щекотка пробежала у Эшли по спине, и она вдруг поняла, что вместо облегчения испытывает лишь еще большую тревогу и нерешительность. Его голос был совсем не тот. Это был Уилл, но в то же самое время не Уилл. Хотя он только шептал, Эшли смогла это понять.

— Уилл… я подумала… ты мог кому-то рассказать.

— Я не рассказывал, Эшли. Никому и никогда. Это больше никого не касалось.

— Я… я боюсь, Уилл. Если ты — Уилл. Пожалуй, я сейчас лучше закрою окно.

— Нет! — воскликнул он, резко переходя от шепота чуть ли не на крик. — Ч-черт, извини, — прошептал он. — Эшли, пожалуйста, спроси меня еще о чем-нибудь.