– Хорошо, что ты сам им не достался, – возразила я. – Все к тому шло. А можешь ты объяснить, почему так старался сохранить какие-то свитки? Что там особенного, чтобы из-за них рисковать жизнью?

– Военные планы, – ответил Цезарь. – Шифры. Коды. Я не мог допустить, чтобы они пропали или достались врагу. – Он извлек документы из-под мокрой кожаной безрукавки и со вздохом облегчения бросил на стол. – Вот.

– Зато утрачены манускрипты, что лежали в портовом хранилище перед передачей в библиотеку, – указала я.

– Я сожалею, – сказал он. – В отличие от кораблей, склады загорелись случайно.

– Да, – вздохнула я. – Случайности войны. Как я вижу, войны начинают люди, а дальше они живут своей жизнью. Война подобна дикому своевольному животному. Обуздать его не под силу даже великому Цезарю.

– Я сожалею, – повторил он, стягивая с себя промокшую одежду и падая на кровать.

– Ты в безопасности, – сказала я. – Вот что главное. Только твоя жизнь имеет значение.

Глядя, как он погружается в сон, я особенно сильно прочувствовала это. Но в безопасности он был лишь на одну ночь – завтра его снова ждала битва.

Казалось, в нашу страну пришла та гражданская война, что велась в Риме. Потребовалось не много времени, чтобы дух предательски убитого Помпея отомстил за себя. Ахилла ненадолго пережил Потина – Арсиноя приказала убить его и поручила командование армией Ганимеду. Можно считать, что убийц выпотрошили теми самыми ножами, которыми они зарезали Помпея.

Окрыленный высоким назначением, Ганимед с новой силой продолжал попытки захватить дворец. Спустя неделю после битвы за маяк мы с Цезарем обедали в своих покоях, когда на балкон залетела зажигательная стрела. Потом на территорию дворца обрушился целый град стрел с привязанными к ним записками. Цезарь извлек одну из деревянного навеса от солнца, развернул и показал мне. «Сдавайтесь, римские собаки!» – гласило послание.

– Как изобретательно, – усмехнулась я.

– Вот еще, – сказал Цезарь, наклонившись, чтобы подобрать другую стрелу. – «Золотая монета каждому солдату, кто перейдет на сторону Арсинои».

Такие слова более опасны.

– У них нет денег, чтобы заплатить, – с презрением сказала я.

– Но солдаты этого не знают, – заметил Цезарь. – Я должен спуститься и собрать их.

Он поспешил вниз.

Не прошло и нескольких дней, как осаждавшие придумали новую уловку. Не в состоянии взять дворец штурмом или выбить нас из наших укреплений в городе и на острове, они решили призвать себе в союзники жажду.

Повара обнаружили, что вода в трубах водопровода стала солоноватой и неприятной на вкус. Потом и солдаты, размещенные в нашей части города, столкнулись с той же самой проблемой, непостижимым образом возникшей за одну ночь.

– Как они ухитрились это сделать? – удивлялся Цезарь. – Как можно испортить нашу воду, не затронув собственной?

Я вызвала механиков, и скоро ответ был найден. Александрия, в том числе и дворец, обеспечивалась водой из Нила, отводившейся по системе проложенных под городом тоннелей. Ганимед разделил потоки и смешал воду, направляемую в нашу часть города, с морской.