– Да, оно не летальное.

– Ха, как раз плюнуть. – Вижу, Тобиаса абсолютно не смущает возможность получить парочку плюх.

– Хорошо, сейчас кину каменную кожу. Готов к кулаку?

Немец стоял в глубине сквера, в тени деревьев и похлопывал себя по рукам, и ногам. Потом подошёл к ближайшему дереву и ударил, уже сильнее добавил двоечку и вообще не сдерживаясь серию киков по этажам.

– Круто, почти не чувствуется. Вот бы мне так на соревнования. – Его глаза горели азартом. – Я бы любого уложил. Я готов.

Кинул первый кулак в район груди – Тоби даже не сдвинулся. Второй и третий лишь заставили немного пошатнуться, после четвертого, попавшего в солнышко, он даже согнулся.

– О, вот это хорошо, вот это уже почувствовал.

– Пятый последним будет, самый сильный, может тебе его куда-то в ногу запустить?

– Нет, стреляй как стрелял. – Явно рисуясь, Тобиас исполнил движение из какой-то ката и встал на манер шаолиньских монахов, скрестив руки на уровне груди. А я запулил последний кулак.

– Фак, сука, дерьмо.

После удара немец сидел на корточках и баюкал вывернутую под неестественным углом руку. Надо же, сломалась прямо посередине предплечья и похоже, что две кости разом. Зрелище не из приятных.

– Малой, мне надо в больницу.

– Подожди ты, у меня есть зелье лечения. Мне раны на ноге за пять минут затянуло.

– Давай сюда своё зелье. – Лицо у немца уже покрыла испарина.

Через десять минут мы сидели и смотрели на зажившую руку. Зажившую и кривую.

– Малой, блять, это что за дерьмо?

– Не называй меня малым.

– А как мне тебя называть, доктор Мудачило?

– Написано – лечебное зелье, а оно только регенерацию подстегнуло. – Я тоже был зол. – Явная ошибка системы. Я обязательно отправлю репорт, если тебе от этого станет легче.