— Нет, это просто журналистская этика. Но ее очень строго придерживаются.

Они продолжали смотреть на меня.

— Понятно, — наконец произнес мистер Поллард.

Я подумал, хорошо, что Кевина сейчас нет с нами в комнате. Он играл в саду, поэтому мы свободно могли обсуждать его будущее. Кевин бы согласился. Я перестал торговаться и просто смотрел на них, как будто не сомневался, что они хорошие люди, которые знают, как поступить.

Миссис Поллард засмущалась из-за их нерешительности.

— Все будет в порядке, дорогой, — обратилась она к мужу. — Другие дети тоже скажут, что он с ними вытворял…

Я прокашлялся. Мне не хотелось опровергать ее, но Бекки опередила меня.

— Нам не удастся этого сделать, — сказала она. — Пока защитник не ошибется, суд не сможет заслушать показания других детей. За одно судебное заседание можно вынести лишь единичное обвинение.

«А защитник не ошибется, — подумал я. — Остин задействует профессионала».

— Никто не застрахован от ошибок, — неожиданно для себя изрек я.

— Что?

— Пока я не отправлю этого мерзавца за решетку, ни один ребенок в этом городе не будет в безопасности. Включая Кевина. Думаете, что все проблемы разрешены, если мы арестовали человека, который изнасиловал мальчика? Это полдела, надо еще доказать его вину. В одиночку его не осилить. Люди жалуются на преступность, но только сообща можно положить этому конец. Жертвы должны защищаться. Нельзя ничего спускать.

Я думал, что мои слова должны тронуть мистера Полларда. Но он лишь сказал:

— Не возражаете, если мы обсудим это дело наедине с женой?

— Хорошо, — коротко ответил я и прошел мимо них по табачного цвета ковру, через стеклянную дверь в задний дворик.

— Я встречала более сознательных граждан, — сказала Бекки, когда мы вышли. — Как ты думаешь, что они решат?

— Мне все равно что. К черту все. Если он не согласится, я вернусь к этому после его ухода. Вдвоем можно запугать жену. Приходящие отцы не смеют диктовать, что лучше для их сыновей. Я заставлю ее дать нам разрешение. Или ты.

— Вот здорово! Спасибо, — сказала Бекки.

— Кевин, — позвал я.

Он сидел на качелях, которые предназначены для двоих. Жаль, что я бы не поместился рядом с ним.