— Вам когда-нибудь случалось уличать ее, пусть даже в незначительной лжи, чтобы привлечь ваше внимание?

Женщина, казалось, задумалась над вопросом, но замотала головой еще до того, как Элиот закончил говорить.

— Нет, не думаю.

— Нет? — переспросил Элиот недоверчиво.

И все члены состава присяжных посмотрели на женщину скептически.

— Она никогда не приукрашивала, не привирала ради внешнего эффекта? Господи, вот это честный ребенок! Ей надо давать показания в суде! — сказал Элиот, вызвав дружный смех.

Бастер в это время отмечал присяжных, которые качали головами, сомневаясь в правдивости ребенка.

Это называлось «отправить присяжных». Вопросы Элиота были адресованы не одному члену суда, а всем сидевшим перед ним. Он не только вытягивал информацию, но и загружал их мозг своей. Элиот махом решал несколько задач: задавал вопрос одному из предполагаемых присяжных, по реакции отбирал других, удобных защите, а также вбивал в их головы мысль, что дети часто лгут, им нельзя верить на слово.

Мы тоже были начеку.

— Как вы узнаете, что кто-то говорит вам неправду, мистер Хендрикс? — с любопытством спросила Бекки.

— Не знаю, — с беспокойством произнес слесарь средних лет, — по глазам подмечаю, нервничает ли он.

— Правда? И это срабатывает? — спросила Бекки, как будто на самом деле хотела знать.

Бедный мужчина пожал плечами.

— Не знаю. Думаю, мне не врут.

Многие закивали головой. Бекки тоже кивнула.

— Хочу вам сказать, — добавила она, — я не могу точно проверить. Я всем доверяю. Я самый доверчивый человек в Техасе.

Бекки была самой молодой среди юристов в зале. Присяжные с улыбкой восприняли ее юношескую наивность. Они инстинктивно верили ей.

— Я взяла за правило, — продолжила она, — не принимать окончательного решения, когда иду в магазин. Потому что стоит продавцу раскрыть рот, я ему уже верю. Причем каждому его слову. Я могу купить все, что угодно. Поэтому я заставляю себя уйти, прихожу домой и только потом задумываюсь: «Подожди-ка, этот парень пытается мне что-то продать».

Присяжные снова закивали. «Да, конечно, продавцы всегда лгут. Мы думали, что вы говорите о нормальных людях».

— А иногда, — продолжала Бекки, — я слышала, как прокуроры говорят с мистером Блэквеллом: «Это наш босс» — и хвастаются ему, как виртуозно только что выиграли дело в суде, какие изумительные вопросы задавали, блестяще спорили и положили на обе лопатки противника. И я с восхищением слушаю, надеясь, что когда-нибудь достигну их мастерства. А потом я слышу от других людей, присутствовавших на этом судебном процессе, что «Эдди не слишком удачно провел процесс, просто ему повезло, он постоянно запинался, но все решилось в его пользу».