Не будь Рагнар сам Космическим Десантником, он предположил бы, что его боевой брат сражен каким-то ужасным ядом. Боковым зрением юноша уловил, как что-то промелькнуло за стеной врагов, и бросился вперед, врубившись в сплошную стену обезумевших зилотов. Мимо его уха просвистела вторая стрела.
Жуткий возглас заставил его посмотреть влево, и он увидел корчившегося в агонии человека, лицо которого мгновенно посинело, а руки и ноги извивались, словно яд мгновенно растворил его кости. Молодой Волк стремительно бросился вперед, стрелы отскакивали от его доспехов одна за другой. Он учуял едва уловимый запах – невероятно отвратительную смесь ядов. Волчий Клинок окинул поле боя пристальным взглядом, пытаясь увидеть того, кто сумел свалить с ног могучего Хаэгра и покушался на него самого. Никто не сможет избежать его мести. И тут Рагнар догадался, что имеет дело с имперским ассассином.
Ксенофан выругался. Он не ожидал, что этот юнец окажется таким быстрым. Пытаясь поспеть за ним, он растратил слишком много драгоценных отравленных стрел. Все, чего ему удалось добиться, – уложить с полдюжины своих же сторонников. Что теперь? У него больше нет времени. Если он собирается убить селестарха, то нужно немедленно пробраться в Подземелье.
Наконец Рагнар увидел его. Высокий, худощавый человек, одетый в черное, двигался с ошеломляющей скоростью. Он перепрыгнул через гору тел и направился к входу во внутренние помещения Подземелья.
Незнакомец передвигался слишком быстро для обычного человека. В его стремительности было что-то от насекомого. «Это и есть ассассин, – догадался Рагнар, – и, если его не остановить, через несколько мгновений он доберется до селестарха». Юноша понимал, что у раненых гвардейцев немного шансов удержать его. Пришла пора выполнить свой долг.
Рагнар рванулся вслед за ассассином, пытаясь поразить его в спину. Удары фанатиков сыпались со всех сторон, но Волк надеялся, что доспехи уберегут его. Он почти достал врага кончиком клинка, однако тот бросился вперед, неестественно прогнувшись, словно у него вовсе не было костей. Выскользнув из-под выпада, убийца перекатился по полу и выставил вперед ногу. Космический Волк споткнулся и кубарем полетел в комнату, где укрылись селестарх и Габриэлла. Рагнару пришлось отбросить цепной меч, чтобы не угодить на собственный клинок. Зазвенев по мраморным плитам, оружие отлетело к дальней стене. Юноша вскочил, но в то же мгновение в его подбородок врезался тяжелый ботинок ассассина. Чудовищной силы удар раздробил бы шейные позвонки любому, но не Космическому Десантнику. Рагнар вновь потерял равновесие, в то время как убийца взмыл в воздух и с нечеловеческой скоростью и сноровкой перепрыгнул через поверженного Волка. Волчьему Клинку никогда в жизни не приходилось встречать такого сильного и настолько быстрого врага.
Ассассин неумолимо приближался к своей цели. Оставшиеся в живых раненые белизарианцы замерли от изумления при виде нового сверхъестественно стремительного врага. Они даже не успели поднять винтовки. Рагнар понял, что они не стреляют еще и потому, что боятся задеть его или Навигаторов.
– Огонь! – приказал им юноша, а сам попытался ухватить ассассина за ногу. К счастью, ему это удалось. Убийца попытался вывернуться, и тут их накрыл первый залп.
Несколько зарядов угодило в доспехи Рагнара, но он не ослабил хватки.
Ксенофан выругался. Что же нужно сделать, чтобы уложить этого юнца? Он не останавливался, хотя его ранений хватило бы для того, чтобы отправить на тот свет дюжину обычных людей. А убийца все еще не добрался до селестарха. Ассассин понял, что допустил ошибку, уложив первым Хаэгра. Свирепость гиганта была легендарной, и Ксенофан предположил, что исполин представляет наибольшую опасность. Еще одна ошибка, подумал он, и на ее исправление у него очень мало времени.
Каким-то непостижимым образом ассассин избежал смерти и ответил своим оружием. В воздух вновь полетели стрелы. В ужасе Рагнар взглянул на селестарха. Она неминуемо погибла бы, если бы несколько ее телохранителей не встали живым щитом между ней и убийцей.
Волчий Клинок услышал, как ассассин выругался на незнакомом языке, затем наклонился и ударил Рагнара, целясь ему прямо в глаза. Юноша едва успел отвернуть голову, и когти врага вспороли кожу на его лбу. Секунды хватило на то, чтобы Рагнар подхватил брошенный меч и, яростно взвыв, обрушил его на врага. Убийца блокировал удар, выставив вперед предплечье. В любом другом случае клинок с легкостью рассек бы плоть и раздробил кости. Однако Рагнар почувствовал, что меч словно скользнул по прочному металлу, лишь разорвав рукав форменной куртки ассассина. В недоумении юноша осознал, что тело врага защищено имплантированной под кожу броней.
Воспользовавшись замешательством Волка, Ксенофан ударил юношу по запястью и, освободившись от его хватки, взмыл в воздух, словно на него не действовала сила тяжести.
Перевернувшись назад, ассассин в полете продолжал метать стрелы в охранников, заслонивших своими телами правительницу Дома Белизариуса. Рагнару оставалось надеяться, что этот живой щит был достаточно прочен, хотя он и понимал, что многие гвардейцы уже мертвы. Собрав последние силы, Волчий Клинок прицелился и метнул меч в живот неуловимого убийцы. Ксанофан молниеносно среагировал и отбросил оружие в сторону. На излете цепной меч воткнулся в горло одного из белизарианцев.
Юноше ничего не оставалось, как выхватить лазган из рук ближайшего охранника. Прицелившись в летящую мишень, он нажал на спусковой крючок. Лазерный луч прожег одежду и обуглил плоть убийцы дочерна. Но ассассин каким-то образом смог защититься от лазера и, приземлившись, ринулся на Рагнара. Обгоревшие мышцы его руки все еще шипели, распространяя вокруг сладковатое зловоние обгоревшего мяса.
Слишком поздно заметил Рагнар кинжал в здоровой руке ассассина и уловил слабый запах смертельного яда, поразившего Хаэгра. Юноше ничего не оставалось, как попытаться блокировать удар рукой, но Ксенофан ловко извернулся, метя Волку прямо в глаз. Отклонившись назад, Рагнару посчастливилось избежать смертоносного удара, лезвие чиркнуло по его щеке, прямо под веком.
Тело Волка пронзила обжигающая боль. Все его чувства странным образом смешались. Звуки стали красками, свет превратился в звук, прикосновение обернулось вкусом. Для Космического Волка, обладающего настолько обостренными чувствами, произошедшее оказалось страшным ударом по рассудку. Агония захлестнула его яркими красно-желтыми волнами. Дыхание вырывалось изо рта серыми и зелеными облаками. Он ощутил в своих жилах едкое жжение яда. Его измученному рассудку все казалось ревущим безумием.
Он не понимал, что делает и делает ли что-либо вообще. Может, он уже умер? Рагнар рванулся вперед. Челюсти сомкнулись на чем-то твердом. Руки сжимали нечто. Обезумевший Волк кусал и рвал в клочья все, что попадалось на его пути. А потом волны красной смерти сомкнулись над ним.
Глава двадцать шестая
Очнувшись в своей комнате, он обнаружил, что Габриэлла глядит в его глаза. Юноша глубоко дышал, но с его обонянием было что-то не в порядке. Словно он потерял чутье. Так он не чувствовал себя с тех пор, как стал Волком.