– Собирайтесь! – дал команду Крыжовский, обращаясь к обезоруженным пиратам.
– Ваше сиятельство! – широко осклабился Песя Вагончик. – Барахлишко-то наше на шхуне. К вам мы, хе-хе, без багажа заявились.
– Господин, дозвольте сходить за каганом, – поддержал сообщника Сююр-Тук, – пилавом буду кормить ваше великолепие.
– Ладно… – снизошел командующий. – Отпускаю на судно под честное слово. Возвращайтесь, как только соберете вещи. И оружие с собой не брать.
На свет явилась боцманская дудка. Подчиняясь ее гнусавому напеву, шхуна неохотно приблизилась. В борту «Конан Дойла» распахнулся люк, и Ида во главе абордажной команды покинула столь неудачно атакованный звездоход.
Повелительницу встречал приветливо улыбающийся Педро и корабельный аббат в заштопанной сутане. Очутившись на палубе своего корабля, Ида неприметно поднесла дудку к губам. Резкий свист рассек вакуум. «Заря Гекубы» взвилась на дыбы и, в мгновение ока развив свои коронные квадрильоны узлов, исчезла в клубящихся внизу кучево-дождевых облаках.
Падре, не успевший схватиться за линь, кубарем скатился за борт и величественно поплыл по орбите, определенной ему судьбой. Свежевыбритая тонзура блестела словно полная луна. Совершая полет, служитель господа размеренно двигал ногами, отчего казалось, будто он идет к ведомой лишь ему цели. Несложный расчет показывал, что через семь лет путник войдет в плотные слои атмосферы.
– Удрала! – жалобно воскликнула Лира, бросаясь к люку. – Обманула и сбежала, подлая, подлая!..
– Успокойтесь, Лирочка, – Крыжовский мягко положил руку на плечо арифметика. – Это входило в мои планы. Мне не хотелось совершать посадку на незнакомой планете, имея на борту таких пассажиров. А внизу мы всегда сумеем отыскать их – планета не велика.
– Все равно, она подлая! – упорствовала Лира. – Ее отпустили под честное слово!
– Разумеется, подлая, – согласился Дин Крыжовский. – Иначе и быть не может. Настоятельно советую вам, Лира, побольше читать приключенческих романов, и вы всегда сможете предсказывать Идины поступки. А теперь нам с вами надо рассчитать траекторию спуска. Не годится оставлять их одних надолго.
Глава 5
Преображенный мир
На сотни километров вокруг тайга была сорвана как скатерть, смята и отброшена до южных плоскогорий, изрытых аккуратными оранжевыми каньонами, до тундры на севере, за которой тотчас начинались лагуны и лиманы приполярных тропических морей. В эпицентре катаклизма царила чудовищная воронка, простиравшаяся на многие километры с востока на запад в виде знака Рау хрионского алфавита. Впоследствии, наполненная талыми водами, она сделалась величайшим резервуаром пресной воды на Гекубе и в местном фольклоре гордо именовалась океаном Лак-Бай, а в позднейших цивилизациях – Лох-Бой. Теперь же, явившись рваной раной на невинном теле планеты, окруженная покореженными останками вековых смоковниц, возникших намедни по мановению Лиры Офирель, воронка чернела во всем своем безобразии.
Галактоптер утопал в липком черноземе, выбросив биопеленг на предельную высоту. Стайка гигантских грифов с монотонным клекотом парила над верхними коаструмами, не пугаясь съемочных блицев. На мостике стояли с биноклями капитан Крыжовский и Стойко Бруч.
– Красота-то какая! – с воодушевлением сказал Стойко, опустив бинокль.
– Мой мальчик, – проворчал капитан, не отнимая прибора от глаз, – в чем ты видишь красоту? В разрушенной гармонии? Тут есть население?
– Должен быть старожил-охотник, который не припомнит ничего подобного случившемуся, – объяснил Стойко, возглавлявший группу контроля и, следовательно, отвечавший за события, сопутствующие посадке астролета.
– Должен быть или есть? – строго спросил Крыжовский. – И неужели поленились сотворить дублера? А если старичок контужен взрывом, кто тогда будет ничего не помнить?
– Не контужен, – отвечал юноша. – Он возник уже после катаклизма.