Он ненадолго задумался.

— Два года. Да, примерно два года.

— Два года… — шепотом повторил я.

Все правильно. Восемь месяцев по времени нашего мира, которые я провел неизвестно где, обернулись двумя годами здесь, в Безмирье. Для меня этого времени как будто бы и не было — мне казалось, что битва с Проклятым Гуру в Подземелье Туманных жриц была всего недели две назад. Но для Кифа, Тима и Боггета прошло восемь месяцев, я все время забывал об этом. А для Рейда и Селейны прошло два года. Между мной и моими друзьями стояли не границы миров, а нечто большее. Нас разделяло время. На протяжении этого времени меня не было рядом ни с одним из них, я не знал, что с ними происходило, чем они жили, о чем думали, к чему стремились. Наверное, можно было бы попытаться заполнить эту пропасть, подробнее расспросив обо всем Рейда или Селейну, но я прекрасно понимал, что слышать рассказ о жизни своего друга совсем не то же, что делить с ним его жизнь. Теперь, подумав об этом, я не знал, как заговорю с Рейдом.

Я так увяз в собственных мыслях, что Боггет дозвался меня только со второго раза, да и то лишь после того, как Тим дернул меня за руку. Мы двинулись по деревенской улице. Уже стемнело, но в окнах горел свет, на снегу лежали прямоугольники цвета топленого масла. Некоторые домики были занесены снегом по самые окна, около других были расчищены широкие площадки. К дому, куда нас вела Арита, вела аккуратная тропинка.

Здесь нас тоже ждали: заслышав шум, на порог, широко распахнув дверь, вышел рослый широкоплечий мужчина, в котором я с трудом из-за отросшей бороды узнал Рейда. Он широко улыбнулся, за руку поздоровался с Боггетом, облапал меня с Тимом и даже потрепал Кифа.

— Ну, здорово, здорово! Заходите! — даже голос Рейда теперь звучал иначе — ниже и глуше.

В доме было натоплено, от щедро накрытого стола сытно пахло едой. Навстречу нам вышла молодая хозяйка, та самая светловолосая девушка, которую я видел лишь однажды, когда ее младший брат случайно выбежал нам навстречу. Девушку звали Люсия, и ее брат Корн, подросший, как и дочка Ариты, тоже встречал нас. Люсия улыбалась, но улыбка ее была тревожной, и весь вечер она разрывалась межу нами, гостями ее дома, и двумя маленькими детьми, близнецами, девочкой и мальчиком. Это были дети Рейда.

— В прошлом году угол дома выправил и конек новый поставил, — рассказывал Рейд. — В следующем надо будет комнату еще одну пристроить, а то тесновато.

Он заматерел и, если не остепенился, то, по крайней мере, приосанился. Регистрироваться в гильдии Рейд не стал, но и так его уровень вырос до сорок девятого, а из-за разницы во времени между нашим миром и Безмирьем он стал еще старше меня. Рейд был рад меня видеть, и было заметно, что у него от сердца отлегло, когда он узнал о том, что я жив. Смотрел он на меня по-прежнему сверху вниз, только теперь не как главарь банды на новичка или напарник Боггета на инструкторского ученика-помощника, а как взрослый мужчина на юношу — было что-то покровительственное в его взгляде. Не то чтобы это так уж сильно задевало меня. Но теперь, когда Рида была для меня потеряна, я, слушая, с какой гордостью Рейд говорит о своем доме, хозяйстве, жене и детях, с удивлением поймал себя на мысли о том, что было бы не так уж и плохо, если бы в свое время Рейд отбил Риду у меня. Он сумел бы позаботиться о ней.

Вечер прошел весело, но для меня все было как в тумане. В глубоких сумерках, когда Люсия отправилась готовить для нас постели, зашел разговор о событиях двухлетней давности. Со свойственной ему бестактностью завел его, разумеется, Киф, но я был благодарен магику. Сам бы я ни за что не набрался смелости, чтобы спросить Рейда, почему он решил остаться в Безмирье.

— Да не было у меня никаких особых мотивов, — ответил Рейд, захмелевший от домашнего пива собственной варки. — Я поступил так просто потому, что захотел, а она… — он кивком головы указал на комнату, где возилась Люсия, — не стала возражать. — Рейд вдруг прямо посмотрел на меня, словно не Киф, а я его спрашивал о причинах его поступка. — Знаешь, Сэм, меня всегда раздражали все эти сопливые истории — типа помог девушке, потому что влюбился, или спас старика, потому что у самого есть старый больной отец, или позаботился о брошенном ребенке, потому что потерял младшего брата или сам когда-то потерялся. Как будто бы что-то такое нельзя сделать просто так!

Я кивнул. Я понимал его. Но сам я вряд ли бы отважился на что-то подобное — так круто изменить свою жизнь, причем не ради себя, а ради другого человека. Мне следовало наконец-то признать: что бы ни произошло, мне никогда не превзойти Рейда. Сам он никогда не станет всерьез указывать мне на это, и мне его не превзойти поэтому тоже.

Мы неплохо провели вечер, а когда наутро наш маленький отряд засобирался в дорогу, Люсия то и дело с тревогой смотрела на Рейда. Она боялась, что мы его сманим, что он уйдет и оставит ее, как когда-то поступили ее жених и старший брат. Но Рейд не ушел. У него и в мыслях такого не было. Он очень тепло попрощался с нами и наказывал не забывать его, заезжать в гости. И лишь напоследок он отозвал меня в сторону и, нахмурившись, попросил:

— Сэм. У меня, это… Там мать осталась. Сможешь ее проведать при случае?

— Когда мы уходили, с ней все было в порядке, — сказал я. Еще до того, как мы отправились в эту деревню, я решил, что не заговорю об этом сам, если Рейд меня не спросит. Но он спросил, и я был готов ответить. — Она сейчас не одинока и ни в чем не нуждается. Но я не разговаривал с ней лично, поэтому не знаю подробностей. Я просто навел справки, понимаешь? Рейд, я не был уверен, что смогу вернуться в Безмирье, так что…

— Я тебя понял, — перебил меня Рейд. Он крепко пожал мою руку. — Спасибо.

На этом мы и расстались.

С дорогой обратно в Вэллнер нам повезло меньше: возвращаться пришлось пешком. На середине пути Тим получил письмо от Селейны.

— Они уже в Вэллнере, — сообщил он.