– Наслаждайтесь.

Джорджи присела за маленький каменный столик и начала перебирать ракушки. За работой она не забывала следить за девушками. Вайолет долго смотрела на стену, прежде чем начать чертить узор мелом. Потом покачала головой и стерла линии тряпкой.

Мисс Девер уже начала накладывать известку и энергично приклеивать ракушки в случайном порядке, который складывался в довольно привлекательный рисунок. Леди Гарриет начертила такой подробный силуэт льва, что Джорджи засомневалась, хватит ли той подручных материалов и как бедняжка справится со своей задумкой.

Мисс Трент решила выложить геометрический узор, простой, но запоминающийся. Леди Шарлотта не особо заботилась о рисунке и выполнении задачи в целом. Ее работа выглядела хаосом, перемежающимся вздохами и жалобами.

Невестам не удалось бы легко провести графа. Он уже исключил из претендентов леди Шарлотту. Она была из тех девушек, которые быстро выдавали себя и свою истинную природу. Некоторые мужчины не видят дальше очаровательного личика, темных глаз и вишневого ротика. Бэкенхем был не из таких.

Намного сильнее Маркуса привлекала спокойная нежность мисс Трент. Она со своей обманчиво неброской внешностью представляла собой тот тип, который он искал в женщинах. Такая жена не причинит супругу ни капли беспокойства. Она была заранее во всем согласна.

Но разумеется, даже мисс Трент не могла конкурировать с Вайолет. Сестра Джорджианы была воплощением ума и силы характера, которого так не хватало мисс Трент.

Вайолет действительно была лучшим кандидатом на роль графини Бэкенхем. Но это не имело бы никакого значения, если Вайолет не привлекала такая партия.

«Дорогая Лиззи!

Он здесь! Он приехал, как и обещал…»

– Ну что, моя дорогая? Что ты о нем думаешь?

Джорджи отпустила горничную и поправила бриллиантовые сережки в ушах. Те качнулись, заключив лучик света в темницу драгоценных граней. Девушка взглянула на отражение Вайолет в зеркале над трюмо.

– Ты была права, Джорджи. Мне очень понравился лорд Бэкенхем, – улыбнулась Вайолет. – По крайней мере, то, что я видела.

– Что скажешь о его внешности? – поинтересовалась Джорджи, повернувшись на стуле лицом к сестре и взяв ее руки в свои. – Показался он тебе привлекательным?

Могло ли сердце Вайолет не дрогнуть под напором его мужественности?

Васильково-голубые глаза Вайолет немного потемнели.

– Он, безусловно, хорош собой, – признала она.

– Но? – продолжила за нее Джорджи. Вдруг возникло щемящее чувство внутри.

Ее сестра пожала плечами:

– Он не заставляет мое сердце биться сильнее. Но я полагаю, что мое сердце здесь никакой роли не играет.