Порученец кивнул и выскочил из подвала.

– Рыжий, ты оказал мне большую услугу, – обернувшись к стронгу, подвел итог хозяин Гуляйполя. – Я тебя подряжал банду накрыть, а ты вскрыл заговор сразу в двух стабах. Это дорогого стоит. Договоренность с Таганом остается в силе, но сверху я дам вам черную жемчужину и по пятьдесят горошин на брата. Это лично вам от меня. Еще одну чернушку я пошлю Тагану с благодарностью.

– Щедро, – присвистнул Рыжий. – Я оценил твой жест. Очень приятная награда. Кстати, мы тебе десять ящиков «тридцатки» приволокли – то, что ушло из конвоя. На них клеймо Огненного.

– А день все лучше и лучше, – обрадовался Махно, – у меня почти все БМП под «тридцатку» встали, а так хоть три будут с половинным БК. Одна в строю, и то боекомплект неполный. Держу в резерве, а она должна была Черствого прикрывать. Может, если бы пошла с ним, элиту бы свалили, а так она четверых его ребят минусовала, и если пара сборщиков не в счет, то потеря снайпера и пулеметчика – проблема. Слышал, у тебя тоже «двухсотый»?

– Да, Дроб погиб. Нарвались на матерую элиту: от сенса спряталась, крупняк ее не взял. Вернее, взял, но только после того, как тварь нам кучу проблем организовала.

– Это Улей, – грустно заметил Махно, – тут ничего не бывает просто. Жаль твоего бойца. Сколько гороха готовить?

– Шестеро нас. Дробу уже без надобности.

– Пошли, выдам сразу все, – согласился Махно.

Ампер и Рыжий снова оказались в личных апартаментах «стабначальника», где неделю назад они планировали операцию. Махно достал из сейфа мешочек, красивый, белый, в дорогих магазинах такие коробки с ювелиркой пакуют, запустил туда пальцы, нащупал две жемчужины и передал Рыжему.

– Спасибо, – поблагодарил бывший омоновец.

Махно кивнул и убрал сокровища Улья в сейф, краем глаза Ампер заметил рядом еще несколько мешочков, возможно, в одном из них красный жемчуг.

Рыжий убрал за пазуху добычу, хорошую, надо сказать, добычу, приятный бонус. И собирался уже откланяться, как зазвонил телефон на столе Махно. Тот взял трубку, выслушал звонившего, после чего со всей дури хренакнул трубку об стол, пластик разлетелся в куски, как шрапнель.

– Пи…, уроды, презервативы штопаные! Ну как можно было так обосраться?! – заорал он, активировав громкую связь. – Ухо, я тебя зачем послал? Взять живым? Почему ты мне говоришь, что он мертв?

– Все было нормально, – отозвался Ухо, причем его голос звучал ровно и вполне равнодушно, словно и не орал на него верховный правитель Гуляйполя. – Мы взяли его чисто. Начали паковать, и тут что-то произошло, кто ж знал, что у этой падлы дар клокстопера. Слабенький, но его хватило, чтобы завалить Самбиста и Пежо. Пежо глушняк, Самбиста к знахарям увезли. Короче, дорвался он до ножа Пежо и вскрыл им глотки, он-то быстрее них двигается, после чего рванул пистолет и даже почти успел меня выцелить, но тут его дар кончился. Я смекнул, что лажа, парни валятся на пол, из перерезанных артерий кровь на ковер хлещет, а этот урод в меня целится. Пришлось выбирать: либо он, либо я.

– Понятно, – печально вздохнул Махно. – Нет твоей вины, иначе по-другому бы брал. Никто не знал. Что ж, выходит, оборвалась ниточка?

– Помощницу мы его взяли, она не наша, тоже пришлая.

– Давай ее на допрос к Мушкету, он согласился на нас немного поработать. Надо людей фильтровать.

– Есть, – отчеканил Ухо и отключился.

– Что такое клокстопер? – не понял Ампер.

– Редкий дар Улья, очень полезный, позволяет то ли замедлять время, то ли быть быстрее времени. Короче, пока проходит секунда, ты можешь забрать оружие у противника, пырнуть его и успеть вложить нож обратно в ножны. Очень полезный дар, если уметь им пользоваться. Слышал я про одного мужика, который мог довольно долго в таком ритме оставаться. Уникум. Чаще всего несколько секунд.