- Ясно. Позови ее сюда, а когда уйдет, появись. Нам нужно будет поговорить.
Если Хелтгира и поняла, о чем конкретно будет разговор, то ничем своих эмоций не выдала. Поклонившись, она исчезла, а через какое-то время в мою спальню зашла дражайшая родственница. Действительно, беременна… И вся сияет от счастья.
- Ты звала, Лена?
- Да, Эли. – Я кивнула на деньги на тумбочке. – Это зарплата для вас обоих.
В отличие от меня, родственница никакого дискомфорта при получении платы от собственной племянницы не испытывала. Довольно улыбнувшись, она положила, даже не считая, всю сумму в карман и села в кресло напротив:
- Меня отец отсюда вытащить пытается, - сообщила тетушка мне.
- Как это «вытащить» и почему «пытается»? – Не поняла я.
- Так замок его не пропускает.
- Что? - Я удивленно моргнула. – Дед пытается появиться здесь, а замок его не пускает?
- Ну не прямо здесь, а в моем сне. Я почти каждую ночь слышу, как он ругается, будто сквозь толстый слой ваты, но вытащить меня в свою келью не может.
Оп-па…
«Замок, я тебя обожаю!»
Довольный тихий смешок:
«Благодарю, Наследница».
- Это тебе теперь нельзя из замка выходить, пока не родишь, - задумчиво посмотрела я на родственницу.
- Да я и не стремлюсь никуда, - беспечно пожала та плечами. – Мне и здесь хорошо.
Действительно, с милым рай и в шалаше. Зачем куда-то выходить, если продукты привозят окрестные крестьяне, да еще и дерутся за продажу товара (сразу после постройки замка Елисей пообщался со своими министрами, те нехотя поставили мое строение на довольствие и методом кнута и пряника заставили старост присылать на Ведьмину гору два раза в неделю телеги с продуктами; платила я, не скупясь, больше, чем народ заработал бы на рынке, так что скоро страх перед горой был преодолен), стены защищают от назойливых родичей, работы мало, платят прилично… Не жизнь, а малина. То-то Пашка на картинках призрака за недолгий срок семейной жизни так раздобрел…
- Да и сговорились они, - между тем вздохнула Элеонора.
- Кто? – потеряла я нить рассуждения.
- Да Павлик с замком.