Клеомен беззвучно рассмеялся. Последние дни настроение ему ничто не могло испортить. Он прыгнул вслед за Мосвен, движимый отчаянным желанием спасти кошку любой ценой, пусть ценой собственной жизни. И он спас. Отдал всю энергию, что у него была, на защитный кокон из пламени, чтобы спасти ее от чудовищного излучения перехода, а затем и от приземления о твердую поверхность покрытой снегом скалы. Пожирающий тело обжигающий холод был последним, что запомнил Клеомен, прежде чем раствориться в потоках Вселенной.

  "Остановись".

  Ласковый шепот заставил его собраться воедино. Буквально выдернул из блаженного течения бесконечности, где он успел позабыть все.

  "Разве оставишь ее?"

  Женщина ли шепчет ему или мужчина, Клеомен понять не смог.

  "Оставишь ее одну сейчас?"

  И тогда Вселенная отдала воспоминания. Он вспомнил черные, как уголь, глаза, стройное, гибкое тело и непобедимое до абсурда упрямство. Она осталась совсем одна в чужом враждебном мире. Ответ он дал собеседнику мгновенно.

– Еще раз умрешь – уволю! – Лик говорил тихо, из-за спин спасателей, но Клеомен расслышал каждое слово, несмотря на то, что только что вернулся в собственное тело.

– Где она?

– Рядом. Живая и невредимая.

  Она спала. Просто спала. Таково было заключение медиков. А когда очнулась…

  Черт улыбнулся. Он никогда не забудет это пробуждение.

– Ай-ай-ай, – нарочито испуганно запричитал аниото, отвлекая Клеомена от воспоминаний. – Только не подходи.

– Врешь! Нарочно хочешь, чтоб подошла, – обиделась Гор, – Сам же в угол забежал!

– Не-е-е, – протянул леопард и расплылся в самодовольной улыбке. – Иди сюда.

– Не пойду. – Русалка попятилась.

  Иму перестал изображать жертву и хищно сверкнул глазами:

– Иди сюда! Кому сказал?

– Да не пойду я, – тихо пискнула Горица и бросилась наутек.

  Салочки в зале ожидания возобновились. Правда, ненадолго. Минут пять леопард играл домашнего ленивого кота, а затем отбросил медлительность, поймал Горицу и бухнулся с ней в обнимку на широкий подоконник.