— Да я и не зову тебя папой, а я Дана! — сразу перешла тоже на «ты» и подала руку девушка.

— Ну, опять у Вадика оторва! — восхитился Фаукат, — девочки проходите — это мой друг Вадик с подругой Даной.

— Уж лучше мы дедушек поищем, что нам остаётся, — хихикнула одна из дам, в которой я признал, наконец, блондинку — подарок Феди в трудные дни, когда уехала от меня Татьяна.

— Так Люся, не выступай, — сказала вторая дама.

— Ну, Люся здесь родная, — сказал Фаукат, — Вадик — наливай!

— Поехали! — опомнился я, подымая бокал.

— Вадька, как я соскучился по тебе! — заобнимался Фаукат, — будешь на гитаре играть?

— Снимай с серванта!

Вообще-то, я знал на гитаре только четыре аккорда, что не мешало исполнять под них любые песни.

Пропели «Очи чёрные», «Я встретил Вас», есенинский «Клён — ты мой опавший», дальше пошла всякая муть, как всегда по пьянке.

— Давай весёлую! — закричали дамы.

— орала компания.

— Вадька, Вадька давай свою песню про презерватив! — закричал Фаукат.

— Так слов никто не знает, — замялся я для виду.

— Вон там у тебя слова, — вытащил Федя из серванта листки с текстом и раздал дамам.

— Песенка о розе! — провозгласил я.

Слова в песне были простые, мелодия лёгкая, последние две строчки пропевались два раза, поэтому компания дружно стала подпевать:

Последние слова прозвучали с ударением, под усиленные аккорды, все захохотали от неожиданной концовки, а Данка больше всех.

Я включил магнитолу, и толпа принялась танцевать.

— Как тебя не любить, мой поэт?! — обнимала меня Дана в танце, и я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.