– Эладо! – громко провозгласил Лексос. – Первый претендент на руку Тиспиры, Ламброс Контопоулос!

Ламброс выглядел спокойнее других. Он дважды участвовал в церемонии, но избежал смерти. Юноша вполне мог ожидать, что и сейчас Реа отвергнет его.

– Во имя Тиспиры и Тизакоса я готов предоставить жилище и собственное верное сердце, если выбор падет на меня, – проговорил он, подошел к внушительному фасаду Стратафомы и твердой рукой трижды постучал в дверь.

Ответом ему была тишина. Лексос с облегчением вздохнул, когда Ламброс вернулся к другим кандидатам. Он втайне переживал, что Реа могла запаниковать и выбрать уже знакомого юношу.

– Второй претендент на руку Тиспиры, Димос Галанис! – объявил Лексос. Он сам решал, какое имя произнести первым, и хотя предпочел бы поскорее закончить церемонию, хотел дать сестре чуть дольше времени на раздумья.

Димос направился к дверям и повторил монолог Ламброса. Голос дрожал, а стук в дверь был едва различим за свистом ветра. Юноша не получил ответа, как и его брат Никос, которого Лексос вызвал следующим.

Кандидатов осталось двое: за одного ратовал Васа, за другого – Лексос.

– Четвертый претендент на руку Тиспиры, Каллистос Сперос! – изрек Лексос, уставившись на запертые двери.

«Прошу, Реа, – мысленно умолял он, – я с тобой. А ты – со мной?»

Каллистос лениво повторил нужные слова. Непробиваемая аура уверенности, окружавшая юношу, могла сравниться лишь с крепостью спиртного духа, который окутывал Васу накануне. Лексос смотрел сквозь него, с отчаянием обращаясь к сестре.

«Не открывай, – неистово думал Лексос. – Это все, чего я сейчас у тебя прошу, кафрула: просто не двигайся».

Каллистос постучал. Раз, второй, третий.

Ответом ему тоже послужила тишина, долгая и глубокая. Сердце Лексоса налилось гордостью и облегчением. Реа, его дорогая и сильная духом сестра, держалась крепко и стойко.

Ухмылка сошла с лица Каллистоса. Он нахмурился и поднял руку, чтобы постучать снова.

– Полагаю, выбор Тиспиры ясен, – прервал его Лексос.

Из-за двери послышалась низкая, торопливая речь. Лексос не мог ее разобрать, но кое о чем догадывался. Ему нужно поспешить, пока Васа не уговорил Рею поменять решение.

– Не строй предположений о том… – начал было Каллистос, но Лексос уже смотрел мимо него.

– Последний претендент, – проговорил он, – Михали Ласкарис!

Выбор был очевиден, и Михали все понял, судя по выражению его лица. Он сильно побледнел, но глаза юноши горели целеустремленностью.

Он обошел Каллистоса и постучал.