Руэт, к моему удивлению, возражать не стал, и я, скрипя раздосадованным сердцем, оставил его в одиночестве, а сам отправился в тихое уединённое место, лишённое людей. Чтобы поговорить с Мэлвином.
Эпилог.
Мир Иллюзий, та его часть, которой сейчас заправлял Мэлвин, переливалась всеми оттенками розового и оранжевого. Озеро было спокойным, и по нему расползаясь кругами, неспешно плыли облака.
Он был удивлён, обнаружив меня здесь, ведь я крайне редко теперь посещал его, занятый более важными и нужными делами. Да и отношения у нас в общем-то не клеились, и даже несмотря на всё то добро, что он мне сотворил, я не мог назвать его своим другом. И всё же я испытывал уколы совести как раз по этому поводу.
- Соскучился, младенец? – Неспешно он приблизился ко мне, меланхоличный мерзавец, с улыбкой, за которой могло скрываться всё, что угодно.
-Я пришёл, чтобы ты сказал мне правду. – Голос мой дрогнул, но поворачивать было некуда. – То, что говорил Руэт – хотя бы отчасти – правда?
Мэлвин долго смотрел на меня, вероятно, изучая – эмоции, чувства, детали мимики. При жизни он был художником, и ловить невидимые другим оттенки было его слабостью и силой. Однажды он признался мне, что ради достижения нужного эффекта он готов был пожертвовать чем угодно – отношениями, чувствами, даже жизнью. Конечно же, чужой…
-Правда нынче в цене, Алекс Бретфорд. – Усмехнувшись, процедил он. – Но я скажу тебе её: не пришло ли время признать, что я стал частью твоего мира? Твоей жизни? И твоего тела? Вернее, всё это отчасти стало моим…
Я молчал, соображая, к чему он клонит. Однако он продолжал.
-Ты пытался избавится от меня – это оказалось бесполезным. Игнорировать меня тоже не выходит. Мы с тобой слишком тесно переплелись энергетическими нитями, ты же слышал Бенедикта Лоя. Мы ближе, чем братья, мы – одно целое, и я знаю о тебе всё… Ты никогда не задавался вопросом, где я нахожусь, когда ты занимаешься любовью со своей женой? Нет, не отвечай, это риторический вопрос.
Всё дело в том, что я не могу без тебя существовать. Всё моё сознание привязано к твоему бренному телу, твоей тощей бледной заднице, и без тебя меня просто не станет. Так скажи, чего ради мне наносить тебе вред?!
Его лицо, бледное и очень сосредоточенное, хищно уставилось на меня. Казалось, одно моё присутствие здесь, на его территории, его раздражало, тем более с вопросом по той теме, что я поднял.
-Я… постараюсь тебе поверить. – Не зная, что ещё сказать на столь грамотно сформулированные доводы, проговорил я. – Надеюсь, ты не предашь меня. Нас.
И я вернулся в свой мир, сконфуженный, но слегка успокоенный только что произошедшим диалогом.
Итак, я совершил самую большую ошибку в своей жизни.
Конец второй части.
Часть третья. В Мире Иллюзий. Пролог.
Я обнял Терезу, осторожно погладив её живот – он был таким огромным, что я боялся даже легким прикосновением навредить малышу. Она улыбнулась, и мы долго смотрели друг на друга, вероятно, думая об одном и том же. С каждым днём ей становилось всё тяжелее, но Тереза не жаловалась. «Отёки и боль в спине – ничто, по сравнению с той радостью, что нас ждёт, когда наш сын появится на свет» - любила повторять она своим милым эсмиральдийским акцентом, который порядком притёрся за эти четыре с половиной года.
Мы готовились ко сну, и этот своеобразный ритуал стал для нас уже привычным, и после пары-тройки нежных поцелуев в постели (а большего нам сейчас не дозволялось), мы, обнявшись, засыпали. Так было и сегодня.