— Нет, мистер Маганхард. В отличие от распространенного мнения, во французском Сопротивлении сражались именно французы, а не англичане или американцы. Я служил в Отделе особых операций. Меня сбросили с парашютом, чтобы я помог Сопротивлению организовать снабжение оружием и медикаментами. Только и всего. Воевали французы, а я лишь заряжал для них оружие.

— Где вы работали? — спросил Харви.

— В основном в Париже и Оверни. Но помотался по стране порядочно организовывал доставку, сам ездил с грузами.

— Ага, — задумчиво произнес Маганхард, словно показывая, что он понял, почему Мерлен выбрал меня. Для меня же это по-прежнему оставалось загадкой.

— Вас когда-нибудь арестовывали? — продолжал Харви.

— Один раз.

— Ну и как ноги?

— Хожу, как видите.

— О чем это вы? — удивилась мисс Джармен.

— Гестапо, — пояснил Харви. — Я слышал, что если, допросив человека, они не были уверены в его виновности, то перед тем, как его отпустить, выжигали на ногах отметины цепью. Когда такого задерживали во второй раз хоть через год, под другим именем и с новыми документами, — все, что надо было сделать, это посмотреть на его ноги. Тут же становилось ясно, что его уже раньше допрашивали. А для их куриных мозгов этого было достаточно.

— Они с вами это сделали? — после колебания спросила девушка.

— Да.

— Мне очень жаль.

— Это было давно, — помолчав, ответил я.

— Но не очень далеко отсюда, — тихо добавил Харви.

Пока мы ехали на юг, в сплошной пелене облаков показались рваные прорехи, сквозь которые засияло солнце, высвечивая на холмах яркие зеленые пятна. Дорога стала более узкой и извилистой, и я был вынужден сбросить скорость. Неожиданно мы оказались на разбитой каменистой грунтовке, тянувшейся через сосновый лес.

Я включил вторую передачу и проворчал:

— Ну и в глухомань вы нас затащили, Харви. Дайте-ка мне карту.

— Да это всего лишь небольшая voie ordinaire,[32] — покачал он головой. — Скоро дорога станет получше.

— Хорошо бы, — буркнул я. — Извините.