Группа поднялась, ощетинилась автоматами и неспешно двинулась к Вильямтауну. Грузовик было решено бросить на холме, понадеявшись раздобыть более быстрое (и чистое от говна, как сетовал Диерс на навоз) транспортное средство. Вскоре бойцы уже ступили на крайнюю улицу города, их ботинки оставляли неглубокие следы в глинистом налете асфальта. Ничего подозрительного никто не замечал, никаких мертвых, живых или инфицированных здесь не наблюдалось.

Диерс, забавляясь крестиком прицела, двигающимся по тонированному забралу «Химеры» соответственно с положением автомата, махнул рукой на здание церкви, когда оно показалось на виду. Длинная серая коробка с покатой крышей и шпилем у дальнего края, массивные темно-красные двери с резьбой, основание церкви красиво украшено каменной кладкой. Под самой крышей темнели узкие оконца, всего по пять штук с каждой стороны. Фасад украшали две колонны, поддерживающие сводчатую арку. Типичный, как признался один из диверсантов, католический приход Центральной Америки. Диерс шикнул на болтливого подчиненного, жестами указал бойцам обойти приход по периметру, несколько человек оставил контролировать прилежащую улицу, а сам вместе с Винтэром прокрался ко входу вовнутрь.

Шепотом, неуловимым для смертного, но достаточно четким для нечисти даже сквозь защиту бронекостюма, вампир спросил:

— Чуешь?

Винтэр кивнул, соглашаясь. Он явственно чувствовал хорошо знакомый запах, который даже человек не сможет спутать с иным. Запах разложения плоти. Будь Винтэр моложе лет на восемь, он непременно покрылся бы потом, по спине прогалопировали б мурашки, а глаза, широко распахнутые и тревожные, перестали б моргать от напряжения. Но ныне, будучи генералом легиона оборотней, Винтэр не поддался даже намеку на панику или страх, тем более суеверный страх не вызывался у него запахом гниющего мяса, струйками точащимся из-за неплотно прикрытых дверей церкви. Оборотень безошибочно определил конкретный характер запаха: внутри церкви находится довольно много тел разной степени разложения. А примешанный к гнилостной вони сладкий запах крови говорил также, что ее там в избытке. Притом совсем свежей.

Город лишь внешне спокоен, думал Диерс. На самом деле тут кипит жизнь. Запах крови, который уловил его чуткий нос, взбудоражил организм, завел нервную систему как пружину. Вампир давно не питался тем, чем должен питаться вследствие своей природы, потому не отказался бы сейчас и просто «похлебать из лужи», как вульгарно выражаются некоторые отморозки, не привыкшие испытывать жажду.

Шлемофон тихо донес до всей группы голос бойца под номером 3, обходящего церковь по периметру:

— Здесь, позади, небольшое кладбище. Могил на двести. Около десятка раскопаны.

Диерс коснулся шлема. Чудо-техника тут же спроецировала на внутреннюю матрицу забрала изображение с миникамеры докладчика. Сквозь рябь слабых помех вампир увидел кладбище с поросшими могилами. Большинство могильных плит утонуло в бурьяне, в отдалении торчали три скособоченных креста. Но вот в поле зрения бойца и в его камеру попала разрытая могила. Притом не просто разрытая, а выкопанная изнутри. Боец заглянул в дыру в земле.

— Раскопана уже давненько.

Среди демонов существовали так называемые некромансеры, демоны-маги, своей темной силой способные оживлять усопших и управлять их действиями. Но присутствия демона такого уровня Винтэр не ощущал. Как не ощущал и оживленных ими мертвецов.

— Я нашел кое-что, — доложил другой боец. В системе группового ведения боя «Химер» он занимал 10 номер. — Это, наверное, один из парней, решивших погреться на солнышке после спячки в гробу.

Боец смотрел на распростертое тело мертвого человека. Мертвого дважды. О том, что он был некогда погребен, говорил нарядный костюм-тройка, измазанный землей, и скрюченные пальцы рук с длинными ногтями. Так скрючивались пальцы у всех мертвяков, оживленных некромансерами.

— Кто же его так? — удивился боец номер 9, вставший подле тела.

Лежащий навзничь мужчина лет шестидесяти был буквально истерзан, и особенно кошмарно выглядел его живот: распоротый или разорванный, с вывалившимися внутренностями, почти что догнившими, в которых копошились насекомые. В ране был виден даже позвоночник: несколько очищенных личинками мух и дождями позвонков белели на экране визора Диерса. Винтэр, отказавшийся от «Химеры» видеть изображения камеры не мог, но зато мог проделывать отличный трюк: часть его сознания, оторвавшись от прочей сущности Оборотня, превращалась в эфемерное, прозрачное существо, со скоростью ветра парящее над землей. Это существо напоминало огромного серого волка или собаку и являлось как бы второй ипостасью Винтэра. Оно было практически невидимо для окружающих, когда передвигалось, потому никто из бойцов, включая Диерса, не заметил призрак, молнией метнувшийся к 9 номеру. Первый раз призрак дал о себе знать в момент превращения рядового перевертыша Винтэра в генерала, в наимогущественнейшего оборотня мира.

Давно это было… Демон вспомнил тот день. День, когда убили Настю его, казалось бы, друзья. Всё пришло позже. И боль, и тоска, и осознание утраты, и прочее. Позже. Намного позже. Много времени должно ещё пройти, чтобы до конца сознать свое положение, свое предназначение, свою силу. А в тот момент не было ничего.

Абсолютно непривычное ощущение. Тела нет, но ты можешь его контролировать. Нет чувств, но, тем не менее, ты способен на анализ окружающей обстановки. Это похоже на погружение в виртуальную реальность, где взамен оставшегося «где-то рядом» реального тела тебе выдается смоделированное компьютером. Совершая определенные действия, ты способен добиться той или иной цели, решить ту или иную задачу, в чём преданно помогает новообретенное тело. Ты даже можешь почти ощущать его. Почти. Но всегда оно останется лишь этим самым «почти телом», виртуальным эрзацем, астральной проекцией. Даже не тело ощущается, а скорее энергия. Очень много энергии. Так много, что возникает устойчивое ощущение пребывания сразу в сотнях мест…

…Этот был у пулемета, когда погибла НАСТЯ. Он давил на спуск.

Цунами эмоций накрыла его с головой. Даже сознание затмилось от такого шквала разнообразных чувств. Сколько там ярости — трудно было сказать.

Много. Очень много.