Молодая стройная женщина, отбивая частую дробь, торопливо взбегает по ступенькам. Очень похожая, кстати, на…
— Элли! — кричу я. — Подождите!
Девушка на секунду останавливается, поворачивает ко мне удивленное лицо.
Что, не ожидала? Только почему она пришла с другой стороны?
— А, это вы! — слышу я разочарованный голос. — И не надоело вам за мной бегать?
— Надоело. Но я должен задать вам один вопрос.
— Да неинтересны мне ваши вопросы, и вы сами неинтересны! — кричит Элли, прижимая к груди руки.
— Вы знаете, что такое боль? — спрашиваю вдруг я.
— Хотите, чтобы я вас пожалела? Ах, бедный мальчик… Столичная штучка! — припечатывает вдруг она. — Обнаглел до предела! Замуж я выхожу, понятно? И отвали!
Дверь за нею захлопывается. Одновременно я захлопываю рот.
Да, интересный получился момент истины. Бабушка приехала…
Так с кем же я разговаривал во время последнего приступа? Кто воспользовался голосом Элли и с какой целью? В чью сеть я вломился? И что теперь будет? Элли — эта, а не призрак эпилепсирующего «Эллипса», несомненно, что-то знает. Потому и ведет себя так агрессивно. Ишь, как отшила… Сама ты штучка!
Глава 19
Получасом позже, собравшись в «полулюксе» и выпив по чашке кофе, мы разбираем свои охотничьи трофеи. К утру, перегрев мой «Спутник» и собственные мозги, приходим к однозначному выводу: поля памяти, участвующие в решении повседневных задач «Эллипса», и превосходящие их почти на порядок массивы, активизирующиеся во время приступа — суть множества непересекающиеся. А у системы есть двойник, теневое «полукольцо». Активнейшую роль в нем играют «Цефалы» и «Нейроны». Вспомогательную и пока не совсем понятную — мэйнфреймы и рабочие станции.
О ночном разговоре с ведьмой, завладевшей голосом Элли, я благоразумно умалчиваю.
— И что же происходит в этом эпилептическом «Эллипсе»? — озадаченно спрашивает Юрик. — Самого главного мы так и не узнали. А времени осталось кот наплакал.
— Не надо отчаиваться, — успокаивает его Гриша, ухмыляясь в черную бороду. — У шефа, я уверен, уже созрело гениальное предложение. Которое я полностью разделяю, — заканчивает он тоном записного подхалима.
— Другие предложения есть? — спрашиваю я недоумевающего Юрика.
— Есть. Сообщить, в чем состоит первое.
— Поскольку ни одной светлой мысли в ваших головах сейчас не наблюдается, я предлагаю лечь спать. Сбор сегодня в шестнадцать ноль-ноль у меня в номере.