— Погоди-ка, Хорхе, — вдруг осенило меня. — Но ведь листья коки в том виде, в котором их употребляют эквадорцы, — это же не наркотик?!

Хорхе нахмурился.

— Нет, конечно. Но, к сожалению, для теста это безразлично. Это как если бы ты съел булку с маком перед тестом на опиаты.

Наконец-то куски картины того, что произошло вчера, встали на свои места: и быстрое опьянение, и невыносимая головная боль, и сон, похожий на обморок. Виктория права, я умею находить неприятности, причем самые затейливые и экзотические. Попасться в тропическом лесу наркополиции за тайное для себя самого употребление наркотиков — на такое способен не каждый.

— Депортасион, депотрасион, — довольно потирая руки, улыбались захватчики.

— Только не депортация! Это точно не сойдет за форс-мажор!

— Сколько они хотят? — шепотом поинтересовалась Виктория у Хорхе, но тот только закатил глаза.

— Если бы он просто взял их пакет с закладкой, отделались бы пятьюстами долларами. Но за наркотики в крови… да еще у иностранца… В общем, они хотят десять тысяч…

— Десять тысяч долларов! — Виктория закусила губу. — У меня даже в Кито нет такой суммы, не говоря уже о том, чтобы возить такие деньги с собой.

— Что он говорит? — нетерпеливо поинтересовалась тетка, когда один из полицейских начал что-то бухтеть.

Хорхе вслушивался с минуту, а потом выругался по-испански и обратился к нам:

— Они говорят на языке кечуа. По-испански выучили только числительные и несколько слов.

— Так это индейцы? — переспросил я.

— Ну, а кто?

— Те самые, которых не увидишь в Кито и которые живут по своим собственным законам, не обращая внимания на испанские претензии?

— Они самые.

Час от часу не легче!

Посмотрев на них внимательнее, я понял, что Хорхе прав. Здесь, в глубине экваториальных джунглей, проходила своя жизнь, очень мало связанная с той, которую мы видели в Кито или даже в предгорьях Анд. Даже внешне эти люди были совсем не похожи на жителей столицы.

Один полицейский был круглый, с короткими руками и ногами, и фигурой напоминал черепаху, которую поставили горизонтально. Сходства с черепахой добавляли кругленькие, немного навыкате, глаза. Второй был значительно стройнее, тоже с абсолютно круглым рябым лицом, похожим на хорошо прожаренный блин, и неестественно тонким для такого лица носом, больше напоминавшим птичий клюв. Роста оба были небольшого, приблизительно мне по плечо, но оба приземистые, коренастые и, как я уже успел убедиться, очень сильные.

— Они говорят, что так дорого, потому что они рискуют, а за чистую наркоисторию в других отделениях взяли бы гораздо дороже, — наконец разобрал Хорхе то, что говорили индейцы. Как выяснилось, у нашего рантье все-таки отыскались индейские корни, и в детстве он даже немного говорил на кечуа.