Больше говорить мы не решились.
А поговорить было о чем. Кроме того факта, что айти-директор за два дня полностью поменял стиль поведения, я заметил еще кое-что. Сегодня, когда Павел выступал на публике, стало очевидно, что тот призвук в его речи, который я расслышал вчера, но не опознал, так как он был едва уловим, — это гэканье. Паша говорил [суперhерои], [торhават’ця], [hоворил] и тому подобное. Несмотря на то, что грамматические особенности славянских языков нам читали давным-давно, еще на втором курсе, я прекрасно помню, что в белорусском языке достаточно фонетических приколов вроде яканья, дзеканья, цеканья, кучи твердых согласных, но вот последовательного гэканья в нем нет.
Я открыл карту диалектов. Сила и беда славянских народов в большой близости наших языков, по какой причине речь соседа кажется нам смешно искаженной собственной речью — весьма плодородная почва как для ощущения родства, так и для раздоров. Тем не менее Бобруйск — это не приграничный Гомель. Бобруйск почти в центре Белоруссии, откуда бы Паше перенять фонетику украинского языка? Однако карта диалектов говорила о том, что гэканье все-таки возможно. Проблема в том, что гэканье было не единственной странностью речи директора айтишников. Иногда Павел по-особому произносил слова, которые в русском начинались с приставки «от-». Так, «ответ» он пару раз произнес как «вiдвид», что-то среднее между украинским словом «видповидь» и русским «ответом», вместо «отстань» он отчетливо сказал «видчепись», а открытие превратилось в «видкрытье». Учитывая белорусское аканье и цеканье, у человека, чей родной язык белорусский, должны были получиться слова, звучащие иначе: «адказ», «адстань» и «адкрыцце». Интернет-переводчик оказался полностью со мной согласен. А вот про слово «влучно», которое является типичным украинизмом, Павлу напомнили и без меня.
Все это казалось бы ерундой — случайным смешением, местным диалектизмом, на что и сослался Павел, если бы не одно «но». У неожиданного лингвистического прозрения Искандера и у моих вполне себе последовательных подозрений есть вполне рациональное объяснение, которое как раз таки свидетельствует очень о многом.
Лингвисты — народ пытливый, дотошный, занудный и, вопреки расхожему мнению о том, что у филологов плохо с математикой, очень любят все считать. Есть у лингвистов целая технология, как посчитать родственность языков по коэффициенту лексического сходства базовых слов. Называется эта методика списком Сводеша. Если честно, я не был уверен, что метод лексико-статистического датирования (или, говоря простым языком, метод для вычисления, как давно разошлись те или иные языки и когда каждый из них стал развиваться самостоятельно) пригодится мне не то что в реальной, а хотя бы в научной жизни.
Когда нам в университете сократили часы на общее языкознание и историческую грамматику, студенты вздохнули с облегчением. На филфаке есть даже поговорка «сдала истграм, можно замуж», вроде как после всех этих редуцированных монофтонгизаций дифтонгов и метатезы плавных молодая филологиня сможет справиться с мужиком любой сложности. Стоит ли говорить, что упорство некоторых преподавателей, которые все-таки умудрялись впихивать в нас все эти древности и прилагавшуюся к ним необъятных размеров теорию, несмотря ни на какие сокращения часов и усечения программ, мы почитали за бессердечных монстров и настоящих живодеров. Однако сейчас я мысленно поблагодарил нашего седовласого профессора, который мучил нас до последнего ятя, не глядя ни на какой новый методический расчет часов и распоряжение Министерства образования. Вот она — насмешка настоящей науки над чиновниками от науки.
Итак, список Сводеша оказался крайне полезной штукой, когда речь зашла о канадском миллионере, который, кажется, зачем-то скрывает свое настоящее происхождение.
Сводеш говорит: чем меньше у языков различий, тем каждое из них заметнее, тем резче бьет в глаза. Так вот, для русского и украинского языков этот коэффициент совпадения по Сводешу равен 86 %. Для русского с белорусским и того больше — 92 % общей базовой лексики. Для сравнения, у русского и польского языков совпадений по основной лексике 77 %, а у русского и сербского — только 71 %. Именно поэтому Искандеру, выросшему в Минске и знакомому с белорусским языком по школьной программе, странные вкрапления в речи Павла резали ухо.
Эта очевидная нестыковка могла иметь вполне простое объяснение — кто-то из родителей Павла — украинец. Только почему Павел это скрывает? Как говорила Виктория, это может не иметь к делу никакого отношения, но не отметить я не мог.
Кроме этого я обнаружил массу интересного уже и в самой переписке в чате. Например, восьмого сентября, на второй неделе пребывания команды онсайт, случился самый настоящий боевик.
08.09